LITMIR.BIZ

      Хищник обыкновенный

      сластолюбивый игрец на дуду,

      праведник пленный,

      спесь избывает в эдемском саду.

      Брызжут гормоны

      в стороны света – как птицу – лови

      хлюстовы стоны

      о затерявшейся где-то любви.

      В парке сомнений

      пережимающий вены вопрос

      тайны Вселенной

      неандертальски затейливо внес

      в толстый футлярик

      для мумиёвски печальной дрыхнИ.

      Выспись, комарик,

      сдача анализов. Разотри.

      За что нас ненавидят мужики?

      За то, что им детишек нарожали

      и мучились, растили вопреки,

      слезами омывая век скрижали?..

      За что судьба, как пестрый арлекин,

      Из сердца вырывая свет и радость,

      глумится, отнимая жизни сладость

      из ощущений счастья, если свин

      все топчет, хрюкая, как пьяный арлекин?..

      Здесь каждый лепесток любви в крови

      несбывшихся исчерпанных желаний,

      а для сомнений в свете оправданий

      искать устанешь в голубой дали,

      где не твои пенаты расцвели,

      и не твои детишки торжествуют.

      Твои устали ждать просвета. Дуют

      туда, откуда лишь фигура «Се ля ви»

      по-русски, так что хоть страдай, хоть что —

      уйдет твое для счастья жизни время —

      и не вернешь цветенья хризантемы

      в пушистых волосах, и ждать грешно

      в конце пути. Ждать приза от судьбы,

      когда уж внуки скоро оперятся.

      А ты ждешь в пустоте оваций

      вдруг импульса, свечения волны.

      Голь перекатная катает в волнах свет,

      и этим светом сердце кормит разум,

      чтоб не сорваться в пустоту простраций,

      непониманье мира, где кастет

      и правосудие всегда вершит

      в тумане, где лишь мертвый не грешит.

      На белом небе развевались птицы

      как флаги черные во всё крыло.

      Я вспоминала всех любимых лица,

      которым меня видеть не дано.

      В делах несуетных бравада волка —

      побольше хапнуть – и бежать в свой лес.

      Как вор, укравший судьбы втихомолку

      у добрых дур, дающих на развес.

      Позорных премий полигон и казни

      дымящейся от зависти слезы

      и в зеркале творимом безобразье

      не выраженной боли—полосы

      на коже. Не рубцованные раны

      своей полузабытостью сквозят.

      Это не сердца взорванные шрамы

      отображают сотни раз подряд

      мгновенья лучезарного подъема

      до верхних знаков

Скачать книгу