Источники уголовного права Российской Федерации - О. Н. Бибик Теория и практика уголовного права и уголовного процесса

Скачать книгу

обществом, заинтересованным в обязательности предъявляемого требования, основой которого выступает природная или социальная необходимость. По мнению данного автора, коллективизм в норме выражается через коллективные представления о должном, коллективная деятельность обусловливает обязательность норм для соответствующего коллектива[38]. Не случайно в словаре русского языка норма определяется как обычный, общепринятый, обязательный порядок, состояние чего-либо[39].

      Таким образом, признание, например, такого источника права, как постановления Пленума Верховного Суда, при достаточном наличии прочих аргументов необходимо связывать с коллективным представлением судей о правильных подходах к разрешению юридических дел, которое обязывает всех судей следовать установленной судейским корпусом практике. Подобные выводы вполне обоснованны с точки зрения как социологии, так и теории права[40].

      Наличие фактических источников права тесно связано с психологией человека, поскольку особенностью его поведения является ориентация в рамках данного поведения в основном на свои потребности, в том числе и при рассмотрении вопроса о признании неких явлений источниками права[41].

      На основании вышеизложенного можно разделить источники права по способу их признания государством на следующие виды: 1) формальные, заранее определяемые в качестве таковых государством, де-юре признаваемые им, соответствующие некоей заранее установленной, требуемой форме; 2) фактические, де-факто признаваемые государством, используемые в практике государственных органов.

      Практика государственных органов способна существенно повлиять на правовой статус соответствующих явлений. М. С. Гринберг пишет: «Закон сам по себе не стоит ничего, ибо не может самореализоваться вне действий властных структур, применяющих его, а тем более в условиях их противодействия, часто выливающегося в сужение пределов уголовного и иного закона»[42]. А. Ф. Шебанов справедливо полагает, что нормы права являются таковыми не потому, что они стали результатом правотворческой деятельности, а потому, что государство обеспечило их выполнение своей принудительной силой[43].

      В связи с этим источниками права следует признавать все то, что фактически содержит нормы права. Если государство формально не признает явление в качестве источника права, но фактически обеспечивает реализацию содержащихся в нем норм, данное явление все же следует рассматривать как источник права. Этот вывод вполне может быть применим и в рамках конкретной отрасли права, в том числе в уголовном праве. Так, соответствующее явление, например Конституция РФ, формально не признается в качестве источника норм уголовного права, но наличие в ней указанных норм позволяет относить данный правовой акт к числу фактических источников уголовного права.

      Возможность существования фактических источников права напрямую вытекает из понятия нормы

Скачать книгу

<p>38</p>

См.: Мурашко Л.О. Начальные виды социальной нормативности // Журнал российского права. – 2002. – № 2. – С. 87, 91.

<p>39</p>

См.: Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. – 3-е изд., стереотип. – М.: Русский язык, 1986. – Т. 2. – С. 508.

<p>40</p>

В социологии отмечается, что содержание социальных норм выводится, прежде всего, из реального поведения индивидов и социальных групп. Реальность существования указанных норм – сфера повседневного поведения людей, различных видов социального взаимодействия. Таким образом, признание явления в качестве источника права, выражающееся в соответствующем поведении уполномоченных государственных органов, также следует рассматривать как санкционирование социальной нормы. Кроме того, социологами сделаны выводы о том, что существуют социальные нормы, которые по своей природе и регулятивным свойствам носят правовой характер, но в силу разных причин не санкционированы законодателем и не облечены в форму закона. Подобная ситуация, по их мнению, свойственна таким обществам, как современная Россия, переживающим переходный период, в котором законодатель не успевает за процессом нормообразования. Поэтому есть все основания согласиться с Е. А. Лукашевой в том, что нормативность общественных отношений является объективной и формируется в процессе социальной деятельности людей. Аналогичной точки зрения придерживаются В. П. Казимирчук и В. Н. Кудрявцев, которые полагают, что существуют фактические социальные нормы, объективно складывающиеся в общественной практике в результате социальной саморегуляции (см. об этом: Российская социологическая энциклопедия / Под общ. ред. Г. В. Осипова. – М.: Норма-Инфра-М, 1998. – С. 321; Рабочая книга социолога / Под общ. ред. Г. В. Осипова. – М.: Едиториал УРСС, 2003. – С. 15; Лапаева В.В. Социология права / Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: Норма, 2000. – С. 179; Лукашева Е.А. Право, мораль, личность. – М.: Наука, 1986. – С. 14; Казимирчук В.П., Кудрявцев В.Н. Современная социология права. – М.: Юристъ, 1995. – С. 45.

<p>41</p>

Например, по мнению Л. И. Петражицкого, обычное право есть право, «которое, не будучи установлено законом (или государством), фактически соблюдается». Роль государства в этом процессе в общем-то не является решающей. Автор отмечает случаи, когда составленные кем-либо, в том числе частным лицом, сборники правовых изречений приобретают нормативное значение именно в правовой жизни (см.: ПетражицкийЛ.И. Указ. соч. – С. 458).

<p>42</p>

Гринберг М.С. Пределы принуждения (уголовно-правовой аспект) // Гос-во и право. – 1999. – № 4. – С. 41.

<p>43</p>

См.: Шебанов А.Ф. Указ. соч. – С. 38.