LITMIR.BIZ

Скачать книгу

та же реакция.

      – Ах, нет никого?! Тогда пойду поссу.

* * *

      Раневская называла Завадского маразматиком-затейником, уцененным Мейерхольдом, перпетуум кобеле.

* * *

      – Кто бы знал мое одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной…

* * *

      – Одиночество как состояние не поддается лечению.

* * *

      – Доктор, в последнее время я очень озабочена своими умственными способностями, – жалуется Раневская психиатру.

      – А в чем дело? Каковы симптомы?

      – Очень тревожные: все, что говорит Завадский, кажется мне разумным…

* * *

      – Нонна, а что, артист Н. умер?

      – Умер.

      – То-то я смотрю, он в гробу лежит…

* * *

      – Ох, вы знаете, у Завадского такое горе!

      – Какое горе?

      – Он умер.

* * *

      Раневская забыла фамилию актрисы, с которой должна была играть на сцене:

      – Ну эта, как ее… Такая плечистая в заду…

* * *

      – Я была вчера в театре, – рассказывала Раневская. – Актеры играли так плохо, особенно Дездемона, что когда Отелло душил ее, то публика очень долго аплодировала.

* * *

      Как я завидую безмозглым!

* * *

      В юности, после революции, Раневская очень бедствовала и в трудный момент обратилась за помощью к одному из приятелей своего отца.

      Тот ей сказал:

      – Дать дочери Фельдмана мало – я не могу. А много – у меня уже нет…

* * *

      В архиве Раневской осталась такая запись: «Пристают, просят писать, писать о себе. Отказываю. Писать о себе плохо – не хочется. Хорошо – неприлично. Значит, надо молчать. К тому же я опять стала делать ошибки, а это постыдно. Это как клоп на манишке. Я знаю самое главное, я знаю, что надо отдавать, а не хватать. Так доживаю с этой отдачей. Воспоминания – это богатство старости».

* * *

      – Стареть скучно, но это единственный

      способ жить долго.

* * *

      – Старость, – говорила Раневская, – это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идет на анализы.

* * *

      Раневская рассказывала, как они с группой артистов театра поехали в подшефный колхоз и зашли в правление представиться и пообщаться с народом. Вошедший с ними председатель колхоза вдруг застеснялся шума, грязи и табачного дыма.

      – Еб вашу мать! – заорал он, перекрывая другие голоса, – Во что вы превратили правление, еб вашу мать. У вас здесь знаете что?.. Бабы, выйдите! (Бабы вышли.) У вас здесь, если хотите, хаос!

* * *

      Раневская со всеми своими домашними и огромным багажом приезжает на вокзал.

      – Жалко, что мы не захватили пианино, – говорит Фаина Георгиевна.

      – Неостроумно, – замечает кто-то из сопровождавших.

      – Действительно неостроумно, – вздыхает Раневская. – Дело в том, что на пианино я оставила все билеты.

* * *

      Во время гастролей во Львове ночью, выйдя однажды на балкон гостиницы, Фаина Георгиевна с ужасом обнаружила светящееся неоновыми буквами огромных размеров неприличное существительное

Скачать книгу