LITMIR.BIZ

Чтобы все могли стать активными деятелями общественного развития и не быть придатком к своему рабочему месту.

Второе предполагает не только освоение знаний, но и формирование определённой нравственности и характера.

В прошлом П. Ф. Лесгафт порицал поощрение честолюбия в детях, прямо указывая на творческое бесплодие честолюбцев, когда они повзрослеют. Честолюбцы «соперников не терпят и всеми мерами устраняют их, а если возможно, то и уничтожают; для большего контраста они окружают себя лицами забитого типа и даже явными лицемерами („забитый“ и „лицемер“ – элементы типологии личностных характеров по П. Ф. Лесгафту: наше пояснение при цитировании). Обыкновенных людей они вообще мало ценят и по возможности пользуются ими для выполнения своих замыслов и потребностей; по достижении же своей цели они оставляют их без всякого внимания. Разговоры их всегда типичны, они всегда спорят чужими словами, всё решают изречениями авторитетов. Несмотря на то, что у них обыкновенно нет собственных мнений и что они совершенно не в состоянии творчески проявиться, они очень любят блеснуть мудрым словом или изречением, которые удержаны только памятью, но высказываются ими с большим апломбом и якобы самостоятельно. Становясь взрослым и являясь общественным деятелем, честолюбец в лучшем случае может быть внешне деловым, исполнительным, знающим человеком, всегда отличающимся самоуверенностью, отсутствием оригинальности и творческих идей. Это – хороший буржуа, действующий по расчёту и высоко ценящий свою деятельность: он живёт для себя и в своё удовольствие и отвлечёнными идеалами не занимается. (…) Честолюбивый тип развивается по-видимому, при двух различных условиях: во-первых, вследствие соревнования, это собственно и есть более чистый тип, во-вторых, вследствие постоянных похвал и восхищения достоинствами ребёнка» (Лесгафт П. Ф. Семейное воспитание ребёнка и его значение. – Раздел «Честолюбивый тип»).

Например, если в школу попадал интуитивно развитый ребёнок, то он ощущал, что многое в предлагаемых ему учебных курсах – ложь и вздор. Если он был верен самому себе, то учить этот вздор для него не было никакого смысла, а возводить ложь в ранг Правды-Истины было нравственно неприемлемо. Но объяснить преподавателю, что именно вздорно и ложно, как дело обстоит в действительности, – он не мог в силу возрастной неразвитости психики, недостаточной осведомлённости и неосвоенности творческого потенциала. Хотя именно такие дети по существу были наиболее готовы к истинной учёбе, но именно они имели наиболее высокие шансы стать двоечниками в школе зубрил-словесников, чьё образное мышление и чувства (включая интуицию) были неразвиты либо своевременно отключались под воздействием бессовестности, сопутствующего бессовестности цинизма и нравственной беспринципности как принципа. Зато именно такие зубрилы-словесники имели наивысшие шансы стать отличниками и медалистами.

Что касается интеллектуальной мощи, то она не измеряется в каких-либо абсолютных единицах типа метров и килограммов. Она всегда даётся Свыше для решения каких-то определённых задач в русле Промысла. Поэтому если кто-то убеждён в колоссальной мощи своего интеллекта, то такое его убеждение – выражение дебилизма, не способного понять, что если человек занимается своим делом, то его интеллектуальная мощь находится на уровне, минимально необходимом для этого дела.