Скачать книгу

причинности для юриспруденции является непригодным. Так, Меркель пишет: «Чисто объективная причинность сама по себе для юриспруденции не пригодна».[160] То же самое указывают Гафтер,[161] Коллер[162] и другие авторы.

      В недавно вышедшей работе Б. Фурлана автор приходит к выводу, что часто философские конструкции причинности для практических правовых вопросов неприемлемы. Понятие причины в праве есть понятие причинности обыденной жизни, которая покоится на максимах, выработанных практикой, здравым человеческим разумом.[163]

      Между тем совершенно прав был в свое время профессор Познышев, когда он писал: «Весьма распространенное в литературе мнение, будто наряду с общим, философским понятием причины существует еще отличное от него понятие причины «в смысле уголовного права», представляется ни на чем не основанным и грозит только путаницей понятий; одно и то же явление и будет считаться причиной и не будет считаться таковой, смотря по тому, какое понятие будет к нему приложено: «общее» или «особенное». Если бы так поступила каждая наука, то получилась бы полная путаница понятий. В уголовном праве причиной должно считаться то, что вообще должно считаться причиной во всякой науке; уголовно-правовая наука должна лишь применять к своим построениям общее понятие причины, не допуская никаких отступлений и никакого искажения его».[164] Такая точка зрения, как мы полагаем, верна, но вопрос неразрешим на основе буржуазной философии, как это нетрудно будет далее увидеть.

      Буржуазной теории уголовного права приходилось и приходится развивать свою теорию причинности, находившуюся, конечно, под определенным влиянием тех или иных буржуазных философских концепций, но не могущую идти по линии общего отрицания объективной причинности и объективной закономерности.

      Средневековая теория исключительной причинности была, в основном, разбита работами Штюбеля[165] и особенно Ансельма Фейербаха, который в своем учебнике писал: «Всякое нарушение предполагает известное лицо как действующую причину оного, и то лицо, в коего воле и деянии содержится достаточная причина, произведшая преступление яко действие оной, называется виновником».[166]

      Французский кассационный суд своим решением от 12 июля 1844 г. установил, что «смерть должна быть вменяема виновному, хотя бы рана и побои не были единственной причиной смерти, а она зависела и от физического сложения умершего, – виновник отвечает за убийство, как скоро он ускорил наступление смерти», таким образом, и в практике была поколеблена теория исключительной причинности.

      Большое распространение в буржуазной теории уголовного права получила в первой половине XIX в. так называемая адекватная теория причинности, которая исходила из того положения, что причиной преступного результата является такое поведение человека, которое вообще, а не только в данном конкретном случае, способно повлечь причинение

Скачать книгу


<p>160</p>

Merkel A. Kriminalistische Abhandlungen. Bd. I. S. 56.

<p>161</p>

Hafter E. Lehrbuch des schweizerischen Strafrechts. 1926. S. 73.

<p>162</p>

Кahler. Deutsches Strafrecht. Leipzig, 1917. S. 285. Такое же мнение ранее высказывали Bar, Birkmeyer и многие другие. – Birkmeyer писал: «Философское понятие причины непригодно для уголовного права» (Üeber Ursachenbegriff und Kausalzusammenhang im Strafrecht. Gerichtsaal, 1885. В. XXXVII. S. 261). В русской литературе мы находим такие высказывания у Таганцева: «Уголовное право… употребляет понятие причины в условном житейском смысле» (Русское уголовное право. 1902. Т. I. С. 670), Сергиевского (О значении причинной связи в уголовном праве. 1880. С. 45–46); Белогриц-Котляревского: «Общее понятие причинной связи, совершенно правильное с философской точки зрения недостаточно для уголовного права» (Учебник русского уголовного права. Киев, 1903. С. 190). В нашей советской литературе такой точки зрения придерживается проф. А. H. Трайнин, он пишет: «Необходимо строить не учение о причине «вообще», а о причине в ее конкретном значении в уголовном праве», и ошибкой он считает то, что «понятие причинной связи разрабатывалось большинством теоретиков-криминалистов не в его специально уголовно-правовом значении, а как абстрактная проблема теории познания» (Соучастие и уголовная ответственность» // Сов. гос. 1940. № 1. С. 55–56).

Однако дело не в этом, большинство криминалистов отходило от «абстрактной проблемы теории познания», но вопрос не может быть разрешен иначе, чем с позиций диалектического материализма.

<p>163</p>

Bor Furlan. Problem pravne Kausalnosti. Ljubljana, 1938. no ZStr RW, 1940. В. LX. H. 1–3. S. 264.

<p>164</p>

Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права. М., 1909. В. II. С. 303.

<p>165</p>

Stübеl. Üeber den Thatbestand der Verbechen. 1805.

<p>166</p>

Фейербах. Уголовное право. СПб., 1810. § 44, также и § 207.