Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки - Геннадий Есаков Теория и практика уголовного права и уголовного процесса

Скачать книгу

доктриной уголовного права. При этом он принимает иную, теперь уже классическую форму, облекаясь в максиму actus non facit reum nisi mens sit rea (действие не делает виновным, если не виновна мысль).

      Насколько удалось установить происхождение последней по доктринальным работам той эпохи, первым прибегнул к ней Эдуард Коук. В своих монументальных «Институтах права Англии» он придал ей немаловажное значение, поименовав как regula английского права. Используется же максима в «Институтах» в различных контекстах: во-первых, для отграничения случайного причинения вреда от намеренного, поскольку лишь с последним увязывается наступление уголовной ответственности;[209] во-вторых, для формулирования общего постулата о необходимости субъективной составляющей применительно к отдельному преступлению;[210] и, в-третьих, для обособления деяния, не образующего преступления за отсутствием упречного психического состояния (т. е. в конечном счёте в силу отсутствия mens red) вследствие душевной болезни или принуждения.[211]

      Лингвистически истоки максимы в том её виде, в каком она появляется в «Институтах», прослеживаются к L.H.P. В распоряжении Эдуарда Коука имелся датируемый приблизительно 1225 г. манускрипт, озаглавленный «Красная книга казначейства» (.Red Book of the Exchequer), в котором содержался текст L.H.P.[212] При этом видоизменение, которое максима претерпела по сравнению с L.H.P. (где, напомним, она излагается как reum non facit nisi mens red), практически не повлияло на её смысловую нагрузку. Единственное уловимое различие кроется в слове actus: строго говоря, последний вариант есть не что иное, как отражение канонической концепции voluntas reputabitur pro facto, бытовавшей в средневековом английском уголовном праве.[213]

      Кроме того, следует отметить, что, хотя в структуре труда Эдуарда Коука (и, в особенности, в третьей части «Институтов», непосредственно посвящённых «тяжбам короны») принцип mens rea не получает универсального звучания, подразумеваемо он является для автора необходимым постулатом уголовного права, отражающимся либо в конкретном психическом состоянии, с которым должно быть совершено то или иное деяние, чтобы образовать преступление, либо в сформулированном в общих терминах изъятии из-под действия уголовно-правовых санкций лиц, по отношению к которым нельзя констатировать наличие морально упречного состояния ума.

      Подход к принципу mens rea, использованный Эдуардом Коуком, не единичен для трудов по уголовному праву XVII в. Для сравнения обратимся к работе Майкла Далтона «Местное правосудие», третье издание которой появилось в 1630 г., уже после выхода в свет в 1628 г. первой части «Институтов». Максима actus non facit reum nisi mens sit rea встречается в ней дважды, причём оба раза она цитируется с отсылкой к первой части «Институтов»: во-первых, при изложении вопроса о соотношении вменяемости и mens rea[214] и, во-вторых, при формулировании нормы об ответственности несовершеннолетних.[215]

      Описывая отдельные преступления, Майкл Далтон излагает и их

Скачать книгу

<p>209</p>

«Так что здесь (в великой измене. – Г.Е.) должно быть замышление или воображение, ибо деяние, совершаемое per infortunium, без замышления, намерения или воображения, не охватывается этим актом (Законом об измене 1351–1352 гг. (Treason Act, 25 Edw. Ill, Stat. 5, c. 2). – Г.Е.), как это явствует из точных слов последнего. Et actus non facit reum, nisi mens sit rea» (см.: Coke E. The Third Part… P. 6).

<p>210</p>

Хищение «должно быть с намерением совершить фелонию, id est cum animo furandi, как было сказано. Actus non facit reum, nisi mens sit rea» (см.: ibid. P. 107).

<p>211</p>

«… Ибо в уголовных процессах о фелонии и проч. деяние и правонарушение сумасшедшего не должно вменяться ему, ибо норма в таковых делах заключается в том, что actus non facit reum, nisi mens sit rea, и он amens (id est) sine mente, без своего ума или благоразумия; и furiosus solo furore punitur, сумасшедший наказан единственно своим безумием. И аналогично – относительно ребёнка до тех пор, пока он не достиг возраста четырнадцати лет, каковой по праву считается возрастом наступления ответственности» (см.: Соке Е. The First Part… Volume II. Sect. 405 [247b]); «… Ho всё это (конкретные действия. – Г.Е.) было сочтено совершённым pro timore mortis, et quod recesserunt, quam cito potuerunt: и было вынесено решение, что это не является изменой, поскольку было совершено из страха смерти. Et actus non facit reum, nisi mens sit rea» (см.: Coke E. The Third Part… P. 10); «Если некто, будучи в некоторое время non compos mentis, наносит себе смертельную рану, от которой он, когда к нему вернулась его память, умирает, он не является felo de se, поскольку удар, который стал причиной его смерти, был нанесён, когда он был не compos mentis: et actus non facit reum, nisi mens sit rea» (см.: Ibid. P. 54).

<p>212</p>

См. подр.: Leges Herici Primi… Introduction by L.J. Downer. P. 45 et sec/.; Pollock F., Maitland F.W. Op. cit. Volume II. P. 476–477 n. 5.

<p>213</p>

О ней см. подр. в конце настоящего параграфа.

<p>214</p>

«Если некто, будучи Non compos mentis или идиотом, убивает человека, это не является фелонией, ибо они не обладают представлением о добре и зле и не могут иметь ни намерения учинить фелонию (felonious intent), ни воли или мысли на причинение ущерба. И не может быть совершена фелония или тяжкое убийство без намерения учинить фелонию (курсив мой. – Г.Е.) или цели, ибо это называется фелонией Felonia, quia fieri debet felleo animo.… И, кроме того, Actus non facit reum, nisi mens sit rea\ и сумасшедший есть Amens, id est, scire mente, без своего ума или благоразумия и единственно и достаточно наказан своим безумием» (см.: Dalton М. The Country Justice: Containing the Practice of the Justices of the Peace out of Their Sessions. L: Printed by William Rawlins and Samuel Roycroft, Assigns of Richard and Edward Atkyns, and are to be Sold by Samuel Keble, 1690. P. 350).

<p>215</p>

«Ребёнок восьми лет и старше может совершить убийство и будет повешен за него, если сможет показать (сокрытием ли убитого лица, оправдание ли содеянного или же любым другим действием), что он имел представление о хорошем и дурном, а также о риске и опасности такого преступления… В уголовных делах… его (несовершеннолетнего. – Г.Е.) деяние и правонарушение не должны вменяться ему из-за того, что Actus non facit reum, nisi mens sit rea, &с.… Лишь если ребёнок таких незрелых лет, что он не обладает благоразумием и пониманием, убивает человека, это не является фелонией для него» (см.: ibid. Р. 350–351).