Скачать книгу

также рассчитывала оторвать хорватов от верхушки фашистского Независимого государства Хорватии и тем самым от немцев[80].

      Сформулированная КПЮ политика «братства и единства» была продолжена и после войны. Однако на практике это не всегда вело к примирению, иногда такая политика даже плодила новые национальные обиды. В частности, зверства хорватских усташей на территории Хорватии и Боснии в отношении сербского населения[81] не только не получили должной оценки, но и по возможности замалчивались. Считалось, что это может спровоцировать национальную рознь. Соответственно, не было и покаяния со стороны хорватов.

      В результате, может быть, и из лучших побуждений, болезнь загонялась внутрь. Впрочем, надо сказать, что и никакого специального лоббизма хорватских интересов тоже не было. Коммунисты в целом не обращали внимания на национальные различия и относились ко всем своим противникам одинаково – будь то их классовые враги, коллаборационисты или местные фашисты[82].

      Главной проблемой новой власти было получение международного признания. Для этого следовало проявлять известную гибкость. Югославские коммунисты оказались на нее способны только под настойчивым давлением Москвы. 2 ноября 1944 г., сразу же после освобождения Белграда от немецких оккупантов, между Национальным комитетом освобождения Югославии (НКОЮ) и эмигрантским королевским правительством, которое тогда возглавлял И. Шубашич (глава Хорватской бановины до войны), было подписано соглашение об образовании объединенного правительства. Одновременно до Учредительного собрания (скупщины) король Петр II Карагеоргиевич был принужден уступить свои полномочия регентскому совету.

      Параллельно Тито продолжал укреплять свою власть. 9-12 ноября в Белграде была созвана Великая антифашистская народно-освободительная скупщина Сербии, что фактически означало ее конституирование в качестве федеральной единицы (последней из всех югославских земель). На скупщине отмечалось огромное значение Сербии и сербского народа в борьбе против оккупантов. В то же время подчеркивалась важность борьбы с «великосербским шовинизмом», с «реакционной великосербской кликой», которая проводила политику присваивания чужих территорий и ассимиляции других народов, препятствовала их культурному и экономическому развитию. Особенной критике подверглась расширительная трактовка понятия «сербские территории», когда в их состав включались (кроме собственно Сербии) Черногория, Македония, Босния и Герцеговина. Отвергли и идею двух сербских федеральных единиц – Сербии и Черногории. Вместо этого было официально признано существование черногорской и македонской наций и поставлена задача их конституирования как отдельных федеральных единиц наравне с Сербией[83].

      Крымская конференция руководителей трех держав антигитлеровской коалиции (февраль 1945 г.) в отношении Югославии рекомендовала

Скачать книгу


<p>80</p>

Аникеев А.С. Указ. соч. С. 24–25, 27, 32–33, 35, 36, 45.

<p>81</p>

По свидетельству очевидца, планы геноцида сербов вожди будущего Независимого государства Хорватии вынашивали еще в итальянской эмиграции, причем вдохновение они черпали в турецкой резне армян во время Первой мировой войны. См.: Екмечић М. Дуго кретање… С. 444–445.

<p>82</p>

Отголоски такого подхода, когда всех стригут под одну гребенку, находят иногда место и в современной научной литературе. Например, С. Романенко фактически ставит знак равенства между Независимым государством Хорватией А. Павелича и режимом М. Недича в Сербии, между хорватскими усташами и сербскими четниками Д. Михайловича (см.: Романенко С. Между национальной и пролетарской диктатурой: Милан Недич – Дража Михайлович – Анте Павелич – Йосип Броз Тито // Тоталитаризм. Исторический опыт Восточной Европы. «Демократическое интермеццо» с коммунистическим финалом. 1944–1948. М., 2002. С. 6187). Характерно, что даже в целом прохорватски настроенная западная исследовательница С. Рамет специально оговаривает неправомерность подобного отождествления (см.: Ramet S.P. Op. cit. S. 44).

<p>83</p>

Димић Љ. Указ. соч. С. 284–285, 321–322.