LITMIR.BIZ

Скачать книгу

раздел страны, вызванный революцией, и восхваляет объединение двух Франций, эта идентичность обретает лицо бонапартизма[82], буланжизма[83], вишизма[84] или голлизма[85].

      Обращает на себя внимание тот факт, что эти течения являются не менее этатическими, чем левые течения. За исключением, может быть, режима Виши, ни одно из них не отрицает революционного наследия в том, что касается добровольного отказа от старого режима или признания народного суверенитета. Но все они в той или иной мере являются плебисцитарными движениями. Речь идет о том, что эти движения единогласны в том, что революционное наследие не может быть источником публичного духа. Этот публичный дух, являясь эгалитарным в идеале, превращается в неэгалитарный дух на практике: он получает свое выражение в двух разновидностях гражданства[86]. Политическая современность французов разделяется на универсализм левых и плебисцитарный рефлекс правых. И только V Республике удалось смягчить это напряжение, превратив народ левой ориентации в плебисцитарный[87].

      Культурные основания немецкой политической чувствительности в некоторых аспектах схожи с тем, что характерно для французской правой. Немцы воспринимают индивида в большей мере через укоренение его в реальность нежели через абстрактную универсальность человеческой природы. Германия, как таковая, воспринимается как некий гражданин в его политической целостности или как «демократ». Однако запоздалое национальное объединение, незаконченный характер которого неизбежно ставит его под вопрос, способствовало тому, что идентичность утверждалась не благодаря государству и не вопреки ему. Отсюда – эффект культурной сверхкомпенсации[88]. Это сказывалось до 1945 г. в опоре на особенность немцев, которая изначально основывалась на романтизме самосозерцания и отказе от духа Просвещения, который рассматривался как чужеродный.

      Этот феномен берет начало в XVIII в. Он проявляется как реакция на распространенность в малых дворах французского или английского языков, а немецкий рассматривался как язык крестьянства. Знать малых дворов не была способна обеспечить распространение во всей стране централизованной культурной модели и ценностей, как это было, например, во Франции. Параллельно, как отмечает Н. Элиас, отсутствие «куриальной системы» не компенсировалось, как в Англии, внедрением земельной знатью и буржуазией однородных норм поведения для всех слоев общества. Немецкая элита не была единой, и к тому же она была особенно воинственной на Востоке. В этих условиях культивировалась любовь к национальному чувству, способствующему развитию ксенофобии. Несмотря на колебания Гете в эпоху французской революции, универсализм опаздывал со своим появлением в Германии. Он тогда в глазах многих немцев казался антинациональным.

      Эта сконцентрированность

Скачать книгу