Хранить вечно - Владимир Юринов

Скачать книгу

врассыпную, назад, через освещённое поле – в спасительную темноту. А стрелы, звеня, летели вслед, впивались жадными жалами в спины, в бока, в затылки, вырывая из бегущей толпы вскрикивающих, взмахивающих руками и оставляя их лежать неопрятными неподвижными кучками на озаряемой светом уже затухающих костров, чёрной, обугленной, дымящейся земле.

      Всё было кончено менее чем за четверть часа.

      На рассвете префект Тит Красс, так и не сомкнувший глаз в эту ночь, принял доклад о полном и безусловном успехе операции.

      А ещё через час пятидесятишестилетний военачальник, трибун-ангустиклавий, участвовавший в сотнях походов и боёв, прошедший под началом Друза Германика всю Европу, выживший в кровавом «Тевтобургском побоище», умер от очередного сердечного приступа.

      Командование гарнизоном перешло к Гаю Корнелию Рету…

      Тело скончавшегося трибуна ещё не успело остыть, а рабы-похоронщики мусуламиев ещё не успели вывезти из-под северных ворот крепости все трупы, когда от Такфаринаса прибыли новые переговорщики.

      В письме, доставленном ими, «Великий Вождь» обвинил коменданта крепости в подлом ночном нападении на своих людей, посланных всего лишь «для разведки местности», и в резкой форме потребовал ускорить выдачу отступного, указанного им в предыдущем послании. В противном случае «храбрейший из храбрых» грозился немедленно начать штурм.

      Поэтому неудивительно, что первым приказом трибуна-латиклавия в новой должности стало распоряжение о немедленной отправке Такфаринасу денежного откупа в размере трёхсот двадцати пяти тысяч сестерциев. Вместе с деньгами вождю мусуламиев было доставлено и личное послание от нового коменданта крепости Тубуск, в котором в витиеватых выражениях выражалось глубокое сожаление о непредвиденной ночной схватке и понесённых войском «досточтимого Великого Вождя» значительных потерях и сообщалось о передаче «храбрейшему из храбрых» в самое ближайшее время – в качестве знака доброй воли – трёхсот пятидесяти лошадей, вместо запрошенных трёхсот, и восьмидесяти молодых рабынь, вместо запрошенных пятидесяти…

      Солнечные часы на Форумной площади показывали полдень.

      Солнце висело над зеленовато-золотистой двускатной крышей храма Святой Триады – жёлтое, мутное, тусклое, то и дело закрываемое серыми клочьями быстро мчащихся по небу низких облаков. Порывами налетал холодный северо-западный ветер, ероша пепельно-салатовые кроны стоящих по периметру площади приземистых олив, взвивая мелкий мусор и песок, заставляя ходить по замощённому жёлтым камнем пространству низкие неустойчивые пылевые смерчики.

      Над площадью стоял отчаянный женский плач.

      Здесь готовили к отправке согнанных со всего города рабынь. В пёстрой, тесной, исходящей криком толпе стояли, прижимаясь друг к другу, и совсем молоденькие, десяти-двенадцатилетние, девочки – с едва начавшими оформляться женскими формами, и пожилые, пятидесятилетние, давно уже поседевшие старухи. Многих из них

Скачать книгу