LITMIR.BIZ

Скачать книгу

точно уступила мне сегодня одна барышня, ну, милая барышня. Но жениться? Евдокия Николаевна, да как же я могу жениться, если я в вас влюблен. Вот вы не верите, а я без вас жить не могу. Ну что мне с вами делать?

      Он, разумеется, врал: он собирался жениться. Верочка Барабанова была его невестой. Она была уже его женой, или почти женой. И он в самом деле любил ее – не для карьеры. Если бы кто-нибудь другой осмелился так сказать о ней, как он сказал: «Милая барышня… уступила», – так он бы полез в драку, пожалуй.

      А впрочем, что с Евдокией Николаевной делать, он прекрасно знал. Полное, добродушное колено торчало из-под ее короткого платья. Эх, куда ни шло…

      Если бы Сущевский не потянулся к нему с рюмкой, он положил бы, должно быть, руку на это колено.

      – Ну, ваше благородие, выпьем, – сказал Сущевский.

      Сущевский был пьян и невесел. Он опрокинул рюмку и, не ставя ее на стол, продолжал говорить. Он говорил уже давно, и никто его не слушал.

      Каждому он говорил как раз то, что думал о нем, и это было до такой степени необычно, что всеми принималось за шутку.

      Томной барышне, которая беспрерывно перебирала четки, он сказал, что у нее пахнет изо рта, какому-то почтенному бородатому человеку, известному покровителю всех начинающих писателей в Ленинграде, он сказал, что на службе его, без сомнения, только за бороду и держат, что он не человек, а борода для иностранцев. Кекчеева весь вечер называл он вашим благородием, отдавал ему честь, делал ему «на караул» пустой бутылкой. Он, впрочем, всем наскучил. Но пить молча не умел или не хотел.

      – Кирилл Кекчеев, ваше благородие, сволочь, – с ленивым пафосом говорил он, – ты даже не подозреваешь, собака, что живешь на мой счет. Идея власти ослепляет тебя. Ты молокосос, ты отбросы молочного хозяйства. Если бы ты был в моем полном распоряжении, я проиграл бы тебя в «двадцать одно». Передай мне портвейн! В тот день, когда тебя назначат заведующим всем сектором художественной литературы, я нацеплю красный флаг на мою палку, возьму из Дома печати полдюжины молодых поэтов и пойду защищать от тебя революцию!

      Он выпил и надел бокал на бутылку.

      – Мы предъявили бы ультиматум с требованием повесить тебя и еще одного проходимца из бухгалтерии, того самого, который заведует выдачей авансов! Мы провели бы закон, по которому каждый гражданин, независимо от редакторов, имел бы право один раз в жизни напечатать книгу, мы уничтожили бы очереди у кассы, мы пустили бы в ход второй лифт! Мы добились бы свободы движений. Бездарный шар над Госиздатом мы пустили бы в воздух – пусть летит! У полуголых богинь мы отняли бы швейные машины. Это был бы веселый поход на двенадцать спящих дев, с которыми мы бы знали, что делать.

      – Сущевский, это плагиат, – крикнул ему с другого конца стола человек с бородой для иностранцев, – все это при мне говорил вам Виктор Некрылов.

      – Ага, Виктор Некрылов! Спросите о Викторе Некрылове у этого человека. – Сущевский ткнул в Кирюшку пальцем. – Он собирается вернуть Некрылову рукопись его новой книги. Кролики в заграничных жилетах,

Скачать книгу