LITMIR.BIZ

      Стоя у плиты, я сняла накипь с бульона, убавила газ, так что на поверхности бульона только изредка возникали пузырьки. Мое кушанье наполнило квартиру уютным запахом вареной курицы, запах, который я помнила с детства, когда мой отец варил бульон в огромной кастрюле поздними вечерами. Это был запах покоя и безопасности, объятий, любви и детских книг – запах дома. Наконец хоть на пару часов я смогла заменить запах чистоты и мыла, напоминающий мне о муже, на что-то такое же родное.

      Мы с Кельвином так часто переезжали, что я привыкла думать о доме как о месте, где мы с ним находимся вдвоем. Но, даже без него, здесь все равно был мой дом, место отдыха, и я не хотела его покидать. Да и куда бы я пошла? У нас с Кельвином не было постоянного жилья, у нас не было собственности. И хотя я очень любила родителей, я бы не смогла прожить у них целый год.

      «Постарайся получить удовольствие от того, что ты в Париже», – сказал мне Кельвин перед отъездом. Он сказал это частично для того, чтобы приободрить меня, потому что не мог видеть, как я грущу. Но еще я представила, как он сидит в самолете, пристегнутый к креслу ремнем безопасности, мчась по небу в страну, где никогда раньше не был. И я поняла, что в этих словах был еще и совет человека, который влюблен в Париж и так часто его покидал, человека, который знал этот город и знал, что значит жить вдали от него.

      Я стояла у окна, глядя сквозь завитки кованой балконной решетки на машины, мчащиеся по бульвару Распай. Я протянула руку и собрала в ладонь сухие лепестки яркой герани, которая росла в наружном ящике. Неожиданно солнце ворвалось в квартиру, осветив ковры и диваны, и засверкало на паркете. Париж был по-прежнему здесь, со всей своей элегантной, роскошной и пышной красотой. И я была по-прежнему в Париже – городе, о котором так долго мечтала.