Скачать книгу

Джайлса, и более того: решил дать дочери самое лучшее образование, чтобы искупление было полнее.

      – И слова я не нарушу, – заключил он.

      – Так в чем же дело? – спросила миссис Мелбери.

      – Вот что меня мучит, – сказал он. – Я понимаю, что хочу искупить свою вину за счет дочери, и не могу отделаться от этой мысли. Я часто прихожу сюда и смотрю.

      – На что? – спросила жена.

      Он взял у нее свечу, наклонился и отодвинул кусок черепицы, который лежал на дорожке.

      – Вот след ее ботинка: она пробежала тут за день до отъезда – а было это столько месяцев назад. Когда она уехала, я прикрыл его, и сейчас вот все прихожу сюда, смотрю на него и спрашиваю: почему она должна жертвовать собой за мои грехи и выходить замуж за бедняка?

      – Это совсем не жертва, – сказала жена. – Он ее любит, он честный, порядочный человек. Если она не против, так чего еще желать?

      – Я ничего особенного и не желаю. Но ведь ей может представиться столько счастливых случаев. Скажем, я слышал, что миссис Чармонд ищет образованную молодую девицу в компаньонки – или как это там называется – для поездки за границу. Грейс для нее – находка.

      – Как знать. Лучше уж держаться за то, что есть.

      – Верно, верно, – сказал Мелбери, – должно быть, ты права. Надо бы их поженить поскорее и разделаться с прошлым раз и навсегда. – И, не сводя глаз со следа, он вдруг проговорил: – А что, если она сейчас при смерти? Что, если ей больше никогда не ходить по этой дорожке?

      – Будь спокоен, она скоро напишет. Пошли, нечего тут ломать себе голову, – сказала жена.

      Он согласился, но прибавил, что поделать с собой ничего не может.

      – Напишет она или не напишет, я через два-три дня съезжу за ней. – Он прикрыл след черепицей и первым вошел в дом.

      Чувствительность, заставлявшая Мелбери оберегать след на дорожке, надо думать, была ему немалой помехой в жизни. Природа правит людьми, никоим образом не принимая в расчет подобные чувства, и когда на старости лет их сердца не защищены от бурь, они «страдают под ударами грома и молний» не меньше, чем слабые лютики[3].

      Марти медленно зашагала домой, и мысли ее занимало не горе мистера Мелбери, а собственное.

      – Так вот в чем дело, – говорила она себе, – Джайлс Уинтерборн не для меня. Что ж, чем меньше я буду думать о нем, тем лучше.

      Она вернулась домой. Соверены по-прежнему выглядывали из-за рамки зеркала. Удерживая слезы, она достала ножницы и стала сосредоточенно и беспощадно обрезать свои прекрасные длинные волосы и раскладывать их прядь к пряди, как показывал парикмахер. На добела выскобленной крышке столика, сделанного из подставки для гроба, они лежали, словно волнистые длинные водоросли на светлом каменистом дне прозрачного ручья.

      Из жалости к себе она не отважилась повернуться к зеркалу, зная, что оттуда на нее глянет обезображенное лицо, а это было бы невыносимо; она боялась собственного отражения не меньше, чем богиня ее предков Сиф, когда волосы ее похитил зловредный Локи[4]. Покончив

Скачать книгу


<p>3</p>

Цитата из стихотворения английского поэта У. Вордсворта (1770–1850) «Лютики».

<p>4</p>

Сиф – в древнескандинавской мифологии – жена Тора, бога грома; Локи – бог огня, носитель зла и разрушения, строивший козни другим богам; согласно легенде, он похитил золотые волосы Сиф, и боги принудили его дать Сиф новые волосы, которые черные эльфы выковали из чистого золота.