ТОП просматриваемых книг сайта:
В поисках Парижа, или Вечное возвращение. Михаил Герман
Читать онлайн.Название В поисках Парижа, или Вечное возвращение
Год выпуска 2015
isbn 978-5-389-10035-0
Автор произведения Михаил Герман
Но анкета – часть беды, ее, худо-бедно, писали вы сами. А остальное! Официальный перевод приглашения, характеристика с места работы, справка о том, когда и на какой срок дается вам отпуск, справка из домоуправления (зачем?!), согласие ближайшего родственника на выезд (даже если на три недели). Разумеется само собою, что одинокий человек никуда поехать не мог. К счастью, для поездки по приглашению не требовали справки о здоровье.
И конечно же, характеристика с места работы, а это означало (хоть вы и трижды беспартийный!) пройти «идеологическую комиссию» своего парткома. Посылаемые в командировку должны были еще беседовать в райкомах, где задавались идиотские вопросы, часто для оформления уже «имевшегося мнения» о невыезде (могли, например, спросить, каков наш экспорт угля в Австралию.) Я сидел перед комиссией из каких-то партначальников, «рекомендовавших» меня с равнодушной неприязнью. Ничего ужасного со мной не сделали, но кто измерит степень унижения! Впрочем, я сделал свой выбор, решившись «оформляться», и знал, на что шел.
В характеристике было обязательно упоминание о «политической грамотности и моральной устойчивости». Ежели человек разведен (мой случай!), то необходима была фраза: «причины развода парткому известны». Ну и если вы ездили уже за границу, в характеристике должно было присутствовать то самое, сакраментальное: «замечаний по поездке не имел».
Кроме документов, готовившихся самим интересантом, в ОВИРе или «по месту работы» сочинялась и особая бумага с прекрасным названием «объективка». Жаргон бюрократов порой редкостно красноречив. Надо полагать, именно в этой бумажке, «лишенной оценок», заключалось то главное, что определяло успех или неуспех предприятия.
Из глухих полированных дверей ОВИРа, охраняемых мрачным милиционером, никаких предварительных сведений не просачивалось. Было известно, что отказ не мотивируют – «не сочли…». Был бы то, скажем, Союз художников, кто-нибудь из влиятельных или причастных к коридорам власти знакомых мог заранее предупредить, что не получилось, или шепнуть: «Есть „добро“, будем ждать „решения“».
«Добро» на сленге чиновников по заграничным делам – это разрешение Большого дома на выезд. «Решение» – официальное дозволение комиссии по выезду при обкоме КПСС, имевшее номер и дату. Оно оказывалось – и нередко – вполне бессмысленным: случалось, пускали сомнительных с официальной точки зрения интеллигентов и не пускали радетелей режима и коммунистов.
Как не вспомнить слова художника Фаворского: «НКВД тоже советское учреждение!»[10] Доходили слухи, что и какая-нибудь пылкая колхозница из этой комиссии могла восстать аж против выбора ГБ: «А чего ему туда ехать!» И вполне лояльный с точки зрения Большого дома человек оставался.
Рассказывают, некоторые искатели истины бились в неотзывчивые овировские двери. Иногда с ними беседовал начальник. Рассказывали, кто-то как-то когда-то сумел чего-то добиться. В 1970-х усталое равнодушие царствовало
В конце 1930-х за Владимиром Андреевичем Фаворским приехали с Лубянки, но не застали дома – он был в отъезде. Когда ему посоветовали скрыться, он произнес приведенную фразу и оказался прав: больше его не трогали.