LITMIR.BIZ

      Версия №4 – «Хрущева Н. С., генерального секретаря КПСС 1954‒1964 г.г.»

      Закрытый доклад о преодолении культа личности и его последствий.

      Закрытый-то закрытый, только не был он никаким закрытым. Где-то в марте 1956 года Георгий Карамзин, ученик десятого класса, секретарь школьного комитета комсомола, слушал его в своем медвежьем углу в отдаленном районе Калужской области, в районном Доме культуры. Зал был полон, человек триста. Разумеется, это был районный актив, но ни о какой закрытости, тем более секретности, речи не было.

      В докладе говорилось, кроме всего прочего, о трагических обстоятельствах начала Великой Отечественной войны. Виноват – Сталин. Никого не слушал, собственной разведке не верил, лучших командиров репрессировал, в военных вопросах был некомпетентен, войной руководил «по глобусу». Выслушали без обсуждения. На следующий день район жил как обычно.

      В ранний хрущевский период – «оттепель», по Эренбургу, – появилось и несколько необычных произведений о войне: книга генерала Горбатова «Годы и войны» и мемуары генерала Сандалова «Пережитое» о первых днях войны. Пришли фильмы «Летят журавли», «Чистое небо», «Баллада о солдате». Пришла в литературу и кино тема репрессий, тема плена, тема героизма и трагизма первых дней войны. Воениздат не создал еще мощной свирепой цензуры по всему Союзу, и во многих местных издательствах, областных и республиканских, вышли книги о войне с деталями и подробностями, которые официальная история войны очень скоро постаралась исключить и забыть.

      Верховного главнокомандующего времен Великой Отечественной войны из Мавзолея перенесли в могилу у Кремлевской стены. При этом его унизили, и это не скрывали. Комендант Кремля срезал золотые пуговицы с его маршальского мундира.

      В это хрущевское время все-таки о войне стали говорить по-другому, несколько критически. Рассуждения о войне и некоторых ее операциях юный курсант Карамзин услышал от молодого генерала, преподавателя общевойсковой тактики на лагерных училищных сборах в Карельских лесах под Ленинградом. Было много и необычайно нового, и это пробуждало интерес к дальнейшему углублению исторических знаний. Но оттепель быстро закончилась, и за это время какого-то более-менее устойчивого понимания о Великой Отечественной войне не сложилось.