LITMIR.BIZ

Скачать книгу

что слова, произносимые в молитве, обладают качеством, которое Франц Розенцвейг назвал «призывательностью», состоящей в том, что вы говорите их, «обращаясь» или «как будто» обращаясь к «кому-то». Не просто: «Интересно, что же мне думать о Х?», а так: «Что я должен думать или делать в отношении Х?» И обратите внимание: в последнем случае дело не просто в том, что слова обращены (как будто) к другому, а в том, что «я» само вовлечено в активное участие совершенно иным образом. Это не полуотрешенное взвешивание вариантов выбора, а неявное указание на свою полную готовность к любому требованию, которое мог бы содержать ответ. И, возможно, независимо от того, упоминается Бог или нет, именно это качество «призывательности», взывание с целью обрести понимание себя, которое собственное «я» не способно дать само себе, делает то, что здесь происходит, молитвой, а не просто актом размышления. И, независимо от того, обращена ли молитва к Богу, «космосу» или просто «положению вещей», вопль молящегося «я» выражает его желание быть в согласии с силой, превышающей это «я»: знать себя как угодного Богу и благосклонно принятого Богом, если оно молится именно Богу.

      Однако что тогда происходит в молитве или, точнее, в молении молящегося? Керкегор вспоминает попытку объясниться с мудрым другом. Проигнорировав первый совет друга, он затем все более и более старается объяснить, почему он сделал то, что сделал, оправдывая действие, которое предпринял. Ему самому кажется, что он становится все более и более убедительным, пока, наконец, он не доводит до конца все свои аргументы «очень кратко и с безграничной убедительностью».[118] Но что же говорит друг? «Он погрозил мне пальцем и сказал: Ваша настоящая точка зрения как раз та, которую я Вам сказал в начале, когда Вы не могли и не хотели понять меня»[119]. Выражаясь иначе и возвращаясь к сценарию борьбы в молитве, то, к чему стремится тот, кто борется, уже всегда было дано по той причине, что мы уже всегда были объектами безусловной любви и заботы Бога – задолго до того, как начали молиться. (И помните: исходной предпосылкой нашей молитвы было то, что Бог, которому мы молимся, – благой, любящий и благосклонный к нам.) По словам Шлейермахера, быть бесконечно и полностью зависимым от Бога значит, что, поскольку мы не можем жить без поддержки Богом нашего существования, простой факт нашего бытия уже является первостепенным признаком любви Бога к нам. Или, как формулирует это Керкегор: «Разве человек, который молится, – и молящийся правильно, – не говорит: «Господи, Боже мой, у меня действительно совсем ничего нет, ради чего стоило бы молиться тебе; даже если бы ты обещал удовлетворить любое мое желание, я действительно не могу ничего придумать, за исключением возможности пребывать с тобой, как можно ближе в это время разлуки с тобой, и всецело с тобой – всю вечность?»[120]

      В молитве мы должны искать только Бога; борьба молящегося состоит в том, чтобы найти Бога; победа – это признание, что борьба была ненужной, так как Бог уже найден или, точнее, уже нашел нас.

      В

Скачать книгу