LITMIR.BIZ

      Мой жребий – смутное молчанье

      И в замороженном окне

      Березы голой колыханье

      В полудыханьи, в полусне.

      Мой жребий – хмурые досуги

      Да безответная мечта

      Всё о каком-то дивном юге,

      Где расцветает красота.

      Бывают дни, бывают ночи

      В тоске, тревоге и борьбе, —

      Не видят гаснущие очи,

      И уступить готов судьбе.

      Но ты войдешь, – твой голос сладкий

      Рассеет призраки мои,

      И дверь отворится украдкой

      Для снов и песен и любви.

      Они близки – вершины жизни:

      Где горче плач, там жарче смех,

      И зов к таинственной отчизне

      Внятней в час горя иль утех.

      Не поминай, как ты страдала:

      Судьба заране всё сочла

      И втихомолку подбирала

      Венок для грустного чела.

      Я всё расту, я всё мужаю,

      Мне с каждым чувствуется днем,

      Как ближе я к иному краю,

      Как чуждо мне в краю родном,

      Какие боли и оковы,

      Вериги мысли и тюрьмы

      Вот-вот прорвут свои покровы

      И врозь рассеются средь тьмы.

      Вчера я был в долине той,

      Где ясным сном летело детство,

      Где милой детской простотой

      Дышали игры малолетства,

      И мне оттоле чуждым сном

      Грозились те скалы и кручи,

      Где я брожу сквозь мрак и тучи

      С безмолвным спутником вдвоем.

      Вам, только вам моя мечта,

      Моя вечерняя тревога,

      Когда усталые уста

      Приосенит названье Бога.

      Вам, только вам в прощальный час,

      При открывающейся двери,

      Безмолвный вздох, в любви и вере,

      Последний раз, последний раз.

      Мой друг, прекрасна жизни осень,

      Вся в блеклом золоте листов,

      И ровный гул надгробных сосен,

      И замирание дубров.

      Тогда ни боль, ни озлобленье

      Души не трогают покой,

      И разве слабое смущенье

      Пред нарастающею тьмой.

      Я помню радости живые,

      Я помню чистые мечты,

      Сияли очи молодые,

      Дрожали тонкие листы.

      И всё прошло, и всё пропало,

      Уже иным досталось жить,

      И только сердце трепетало

      И не хотело позабыть.