LITMIR.BIZ

      – Я расскажу вам одну историю. Историю жизни и правды, наполненную моментами, которые не каждый заметит. Её знают всего пара человек, и она очень много для меня значит. Пожалуйста, дослушайте до конца.

      Я был очень необычным ребёнком. Вечно бродил в одиночестве по игровым площадкам, крышам складов и заброшенным домам. Такие прогулки вели меня совсем не туда, куда следовало: я замыкался, путался в понятиях и долго определялся с ориентацией. Появись у меня друзья пораньше, они бы объяснили мне, что такое девочки и за что их любить, но в ту пору я разбирался в себе сам, без посторонней помощи, потому нередко выходил на распутье. Я мог быть хорошим или плохим. Не рискну предположить, кем стал, но уж точно не космонавтом.

      Когда мне было шесть, отец уже не жил с нами, и я проводил много времени в деревне с бабушкой, пока мать зарабатывала нам на жизнь. Мама помогала нам, а я помогал бабушке: доставал из погреба картошку, подметал и таскал дрова, а вечером вместе с ней и дедом мы смотрели телевизор. С такой теплотой и нежностью я вспоминаю наши чаепития, что становится грустно от того, что сейчас подобное уже невозможно.

      В этой же деревне через дорогу от бабушки жила моя тётя. Когда я не ползал по дедовой мастерской и ближайшим стройкам, я прибегал во двор к тёте, чтобы поглядеть на её скотину. В ту пору тётя держала приличное хозяйство: овцы, коровы, гуси. Валяющихся в грязи свиней я видел чаще, чем валяющихся в грязи ребят, – возможно, это стало одним из факторов моего идеализма.

      У моей тёти был пёс. Кличка Тайсон. Моя любимая русая дворняга. Большой, схожий с овчаркой друг, всегда весело вилявший хвостом, когда видел меня. Ему нравилось, когда ему чесали за ушами, когда я катался на нём или снимал с цепи и бегал рядом с ним по деревне.

      В один из солнечных летних дней, когда все мои родственники праздновали юбилей деда, я пришёл поиграть с Тайсоном. Тайсон обрадовался мне, но как-то меньше, чем обычно.

      «Наверное, он проголодался», – подумал я. Когда бабушка отправляла меня в магазин, я обычно проходил через огород тёти и, возвращаясь, угощал чем-нибудь пса: например, отрывал кусок от буханки, другой край которой уже отгрыз сам. В тот раз хлеба у меня не было, и я чувствовал себя виноватым. Если моя мама ходила на какой-то праздник, день рождения или застолье, она всегда приносила домой кусок торта или фрукты. Всё в дом – так заведено у нас в стране, – но о Тайсоне почему-то никто не подумал. В полусотне метров от будки моя родня объедалась вкусностями, а перед Тайсоном лежали только облепленные мухами свиные кишки.

      Я налил в пустую миску воды, но Тайсон не хотел пить. Я жалостливо сморщился. Если бы он попил, это бы меня успокоило. Мне так хотелось сделать его счастливым. Я хотел накормить любимого пса, хотел, чтобы он снова скакал от радости, резвился, позволял мне кататься на нём верхом. И мне пришла в голову идея.