LITMIR.BIZ

      Внутри было прохладно и слабо пахло плесенью. Гоша осмотрелся. В углу комнаты стояла односпальная кровать, рядом с ней – письменный стол, к стене напротив прислонился большой книжный шкаф, книги в котором были расставлены по цвету и размеру.

      – Это твоя комната? – спросил Гоша.

      – Да. Я тут еще не совсем обустроился.

      – А где твои игрушки?

      – У меня их не очень много. Мама говорит, что уже пора взрослеть. Она не любит всякий хлам. Не любит все, что валяется под ногами. У меня была железная дорога, но сейчас мне нельзя с ней играть. Я вроде как наказан.

      – За что? – спросил Гоша, перебравшись с плеча Иванова на аккуратно застеленную кровать.

      – А… – Иванов махнул рукой, – Я шумел и плохо себя вел. Заставил маму разнервничаться.

      – Но тебе нравится играть с железной дорогой?

      – Очень, – вздохнул Иванов.

      – Тогда нужно немедленно достать ее. Меня придумали для радости. А ты выглядишь не очень радостным.

      – Ничего не выйдет. Мама забрала железную дорогу к себе в комнату. Отдаст, когда увидит, что я исправился.

      – Как по мне, ты уже исправился, – сказал Гоша. – Давай, показывай, где ее комната.

      Иванов вышел в коридор, глядя по сторонам, как шпион на задании. В тишине пустого дома каждый шаг отдавался оглушительным скрипом половиц. До спальни матери десять шагов – десять опасных скрипов.

      Сидя на плече Иванова, Гоша чувствовал, как бьется жилка на шее мальчика, чувствовал исходящий от него жар. И, когда коридор остался позади, Гоша услышал, как Иванов выдохнул, напоследок опасливо оглянувшись.

      Обстановка здесь была такой же скромной, как и в комнате Иванова: односпальная кровать, темный платяной шкаф и табурет – только самые нужные вещи. Если бы не смятые простыни на постели, можно было бы решить, что здесь вовсе никто не живет.

      – Где твоя железная дорога? – спросил Гоша.

      – Наверное, в шкафу. Мама прячет там всякие вещи.

      Иванов распахнул дверцы шкафа и заглянул внутрь. Железная дорога лежала на верхней полке, куда может дотянуться только взрослый, решивший, что ребенок уже достаточно наказан и может получить обратно свою игрушку.