Жан Расин и другие - Юлия Гинзбург

Скачать книгу

нее собирались Господа, все дети из разных спален и слуги. После молитвы каждый возвращался к себе и ложился спать. Наставник в каждой спальне при сем присутствовал, так что он ложился последним, а вставал первым.

      По воскресеньям в восемь часов старший священник обучал катехизису и давал к нему разъяснения. Затем шли к мессе в приходскую церковь.

      Свободное время бывало только после полудня. Его проводили за играми в саду или отправляясь на прогулку в дома, расположенные по соседству».

      Такая размеренность и уединенность жизни, такая удаленность от всех соблазнов, такое заботливое наблюдение за каждым взглядом и шагом ребенка как будто точно отвечают замыслам Сен-Сирана. Но двойственность, пограничность воззрений его приверженцев сказалась в том, чему и как учили в «маленьких школах», быть может, особенно отчетливо. Ведь они должны были разрешать на деле мучительное противоречие: как быть истово верующему интеллигенту, то есть человеку, чья жизнь, с одной стороны, состоит в упражнении своих природных умственных способностей, следовательно, так или иначе в потворстве похоти познания (столь трудно отделимой от желания блеснуть, первенствовать, превзойти всех прочих – гордости житейской, похоти властвования), а с другой стороны, обязанному особенно щепетильно соотносить свою деятельность с рядом сверхприродных, сверхъестественных ценностей и с добродетелью смирения? Проблема эта особенно остра для XVII столетия, когда нехристианское сознание в разных его формах – от равнодушного скептицизма до эпатирующего вольнодумства – из умозрительной гипотезы, воображаемого оппонента множества «апологий веры» постепенно превращается во вполне ощутимую, близкую реальность, а умственный труд уже не исключительная привилегия клира, результаты же этого труда могут быть в различных отношениях с религией – не только подчиненно-служебных, но и независимых, могут ее положения перетолковывать, оспаривать или попросту не принимать в расчет.

      Самая представительная фигура для той переломной поры – Декарт, современник янсенистов, в чем-то их наставник, а в чем-то совершенная им противоположность. Воспитанник иезуитов, Декарт не менее твердо, чем в Бога, верил в возможности человеческого разума и воли. Его Бог, всеблагой устроитель мироздания, отнюдь не питает презрительной враждебности к природному разуму; напротив, разум есть не только совершеннейшее создание творца, но и лучшее доказательство бытия Божия, лучшее средство познания Бога. (Не зря протестанты обвиняли Декарта в пелагианской ереси.) Безудержный рационализм Декарта, обязывающий разум отважно доходить до конца в сомнении и соглашаться лишь с тем, что может быть непреложно доказано, по рождению и осознанным целям связан с рационализмом традиционного католического богословия, а по непредвиденным последствиям – с деизмом энциклопедистов. Непредвиденным, но едва ли случайным: у иезуитов учился и Вольтер…

      Распространение и признание декартовских идей приходится

Скачать книгу