LITMIR.BIZ

Скачать книгу

воспитывать крыс в своих амбарах. А между тем их любят. Итак, когда женщина избрала писателя, которого она желает заполонить, она осаждает его посредством комплиментов, любезностей и угождений…» Ну, это у французов, может быть, но у нас ничего подобного, никаких программ. У нас женщина обыкновенно, прежде чем заполонить писателя, сама уже влюблена по уши, сделайте милость. Недалеко ходить, взять хоть меня и Тригорина.

      Идет Сорин, опираясь на трость, и рядом с ним Нина; Медведенко катит за ними пустое кресло.

      Сорин (тоном, каким ласкают детей). Да? У нас радость? Мы сегодня веселы в конце концов? (Сестре.)У нас радость! Отец и мачеха уехали в Тверь, и мы теперь свободны на целых три дня.

      Нина (садится рядом с Аркадиной и обнимает ее). Я счастлива! Я теперь принадлежу вам.

      Сорин (садится в свое кресло). Она сегодня красивенькая.

      Аркадина. Нарядная, интересная… За это вы умница. (Целует Нину.) Но не нужно очень хвалить, а то сглазим. Где Борис Алексеевич?

      Нина. Он в купальне рыбу удит.

      Аркадина. Как ему не надоест! (Хочет продолжать читать.)

      Нина. Это вы что?

      Аркадина. Мопассан, «На воде», милочка. (Читает несколько строк про себя.) Ну, дальше неинтересно и неверно. (Закрывает книгу.) Непокойна у меня душа. Скажите, что с моим сыном? Отчего он так скучен и суров? Он целые дни проводит на озере, и я его почти совсем не вижу.

      Маша. У него нехорошо на душе. (Нине, робко.) Прошу вас, прочтите из его пьесы!

      Нина (пожав плечами). Вы хотите? Это так неинтересно!

      Маша (сдерживая восторг). Когда он сам читает что-нибудь, то глаза у него горят и лицо становится бледным. У него прекрасный, печальный голос, а манеры, как у поэта.

      Слышно, как храпит Сорин.

      Дорн. Спокойной ночи!

      Аркадина. Петруша!

      Сорин. А?

      Аркадина. Ты спишь?

      Сорин. Нисколько.

      Пауза.

      Аркадина. Ты не лечишься, а это нехорошо, брат.

      Сорин. Я рад бы лечиться, да вот доктор не хочет.

      Дорн. Лечиться в шестьдесят лет!

      Сорин. И в шестьдесят лет жить хочется.

      Дорн (досадливо). Э! Ну, принимайте валериановые капли.

      Аркадина. Мне кажется, ему хорошо бы поехать куда-нибудь на воды.

      Дорн. Что ж? Можно поехать. Можно и не поехать.

      Аркадина. Вот и пойми.

      Дорн. И понимать нечего. Все ясно.

      Пауза.

      Медведенко. Петру Николаевичу следовало бы бросить курить.

      Сорин. Пустяки.

      Дорн. Нет, не пустяки. Вино и табак обезличивают. После сигары или рюмки водки вы уже не Петр Николаевич, а Петр Николаевич плюс еще кто-то; у вас расплывается ваше я, и вы уже относитесь к самому себе, как к третьему лицу – он.

      Сорин (смеется). Вам хорошо рассуждать. Вы пожили на своем веку, а я? Я прослужил по судебному ведомству двадцать восемь лет, но еще не жил, ничего не испытал в конце концов, и, понятная вещь, жить мне очень хочется. Вы сыты

Скачать книгу