LITMIR.BIZ

Скачать книгу

смотрел на него действительно пораженный. Когда я отвел глаза от вождя и был готов следовать за ним дальше, он вполголоса, наконец, представился:

      – Вы разговаривали по телефону со мной. Я – Фомин…

      В ответ я только покивал головой. Он глубоко вздохнул и сказал «Пройдемте».

      That’s why passing this bust I involuntarily slowed down; my guide did just the same, and we stopped. In fact, I haven’t seen any Lenin’s plaster bust several decades, that’s why I looked at it with kind of amazement.

      After a polite pause the man said, “You talked over the phone to me. I am Fomin”.

      I turned to him and nodded. He took a deep breath and said, "Come."

      За следующей дверью я увидал сдвинутые столы и на них мертвое тело. Я обошел его медленно кругом и только потом посмотрел на его лицо.

      Наверное, у меня было тогда оторопелое выражение лица, потому что сразу заметил, как Фомин метнул на меня быстрый проницательный взгляд. Я нагнулся над телом и рассмотрел его вытянутую шею и синюю полосу от петли.

      Behind the next door I saw two closely shifted tables and a dead body lying on them. I walked slowly around man’s body and only then looked at his face. Perhaps, I had a dumbfounded look, because I noticed Fomin darted a fast sharp glance at me.

      – Вы узнали его?

      Я не ответил. Это человек был мертв, мертвее не бывает. Иначе, я бы принял все это за странную и нехорошую инсценировку, – из-за невероятно похожего лица, и всего, вплоть до провода, на котором он повесился, протянутого и теперь над его неподвижным телом. Как будто это было ожившая фотография почти вековой давности.

      Передо мной лежало тело русского поэта Сергея Есенина, повесившегося более девяноста лет тому назад в петербургской гостинице.

      “Did you recognize him?” he asked.

      I didn't answer. This man was dead, and one couldn’t be mistaken about it. Otherwise, I would take it for a strange and shameless performance. Not only his face incredibly resembled a person well-known in this country, but even this cable on which he was apparently hung, now was loosely stretched over his motionless body. I felt as if I was looking at almost century-old revived photo. In front of me lay the body of the famous Russian poet Sergey Esenin, who hung himself almost hundred years ago in the Sankt-Petersburg’s hotel.

      – Как звали этого человека? – спросил я, не оборачиваясь и продолжая рассматривать знакомые черты лица.

      – Я понимаю ваше удивление. Его звали тоже Сергей. Он был нашим сотрудником, работал в аппарате партии.

      – Поразительное сходство.

      – И он тоже писал стихи. Внешне его можно было принять а близнеца. Он боготворил великого поэта.

      – Похож… Но слишком вошел в образ. В петлю зачем же лезть!

      “What’s his name?” I asked, continuing to examine the familiar features of the man’s face.

      “Well, I quite anticipate your further surprise. His name was also Sergey. He was colleague of ours working in this office.”

      “Striking resemblance.”

      “By the looks he could be taken for a twin, you know, and he idolized the great poet, too. Of course, he also wrote verses.”

      “He played this role too true. But why put the neck into the noose!”

      Я вспомнил, что после самоубийства поэта Сергея Есенина девяносто лет назад, за ним в петлю полезли десятки его почитателей, – как бы их сегодня назвали, «фанатов». Возможно, и этот был из тех же, только очень запоздалый. И внешне неотличимый.

      – Похоже на самоубийство, – сказал я, так и не повернувшись к Фомину.

      – Следователь сказал то же самое.

      – Вы думаете иначе?

      – Я хотел бы услышать сначала ваше квалифицированное мнение.

      – Когда его нашли?

      – Утром. Нашли сотрудники. Висел на крюке от люстры. На этом кабеле. Следователь сказал, что по всем признакам, он провисел всю ночь.

      – Тело сняли следователи?

      – Да. Но я сделал утром несколько фотоснимков перед этим. Взгляните. – Он вынул из кармана маленькую цифровую камеру и протянул ее мне.

      After poet’s suicide almost hundred years ago dozens of his admirers did the just same, in the same manner – his fans, as they could be called today. Perhaps this case was of this kind, very belated, but outwardly indistinguishable.

      “It looks like suicide,” I said, with my back to Fomin.

      “Police

Скачать книгу