ТОП просматриваемых книг сайта:
Время красного дракона. Владилен Машковцев
Читать онлайн.Название Время красного дракона
Год выпуска 1991
isbn 978-5-4484-8592-3
Автор произведения Владилен Машковцев
Серия Урал-батюшка
Издательство ВЕЧЕ
– Дорогие товарищи! Не победив кровососущих паразитов, мы не одолеем мировую буржуазию, не перегоним Америку. На данный политический момент главными врагами социализма являются троцкисты и вши. Но социализм овладел умами миллионов людей, и он непобедим!
При этих словах Шмель заметил в толпе седые усы старика Меркульева. Вот где он скрывается! Живет в Анненской, наслаждается ароматом соснового бора, а мы его ищем по всей стране. Надо вести себя осторожнее, дабы не спугнуть контру. И кто знает, сколько у него спрятано еще пулеметов, маузеров? Одно дело, когда тебя побьют и сбросят в яму с калом. Другое – когда подойдут и выстрелят в упор. Лучше уж уйти…
– Где у вас туалет? – спросил Шмель у стоящей рядом бабы, притворно хватаясь за живот.
– Какой тавулет? Клуб, што ли? – не поняла баба.
– Не клуб, а сортир, уборная. Живот у меня что-то заболел, понимаешь? Понос!
– Как не понимать? Меня самуе понош намедни прошиб с лебеды.
– Ты, глупая баба, не рассказывай мне про свой понос, а скажи, где сортир?
– Сратир вота, рядом, супротив сельсовета.
В селах и даже районных городках туалеты в те времена не строили, обходились без них – зарослями конопли, прикрытием плетней. Но Анненская станица была, стала при советской власти и железнодорожной станцией. В ознаменование 15-летия революции здесь поставили общественную уборную. Шмель заметил, что старик Меркульев проталкивается через толпу к вошебойке. Вот сейчас он пробьется, подойдет и выстрелит в упор. За пазухой у него что-то спрятано, оттопыривается. Конечно же, это маузер! Никакого сомнения быть не могло. Надвигалась неминуемая гибель. Какая глупая смерть! А в толпе не было представителей сельсовета, не было милиционера. Куда же бежать? Лучше всего – в туалет!
– Ой, живот болит! – пролепетал еще раз сексот и засеменил к дощатой, горбылястой уборной, где на одной двери было выведено суриком «К», а на другой «Б». Шмель как человек культурный остановился в растерянности: «К» означало – «казакам», буква «Б» – бабам. Но городской человек не мог расшифровать это «КБ». Вариантов было слишком уж много: коммунистам – беспартийным, крестьянам – барышням, командированным – безбожникам, конструкторское бюро…
– Дикари! – ругнулся Шмель, заскочив за дверь с буквой «К», ибо возле нее было больше окурков.
Он закрыл дверь хилым проволочным крючком, выглянул через щель в горбылях на станичную площадь. Грозный старик Меркульев вышел из толпы и зашагал по-медвежьи к сортиру. Уйти от преследователя не было никакой возможности. Сейчас он сорвет проволочный крючок, откроет дверь уборной и начнет стрелять. Потом сбросит глумливо окровавленный труп в отхожую яму. Какой ужас! Неужели это судьба? Как же спастись? А если самому спрыгнуть в эту яму с калом и дождевыми стоками? А выбраться через женское отделение с буквой «Б»? Пока убийца разберется, можно ведь и убежать.
Обреченный