LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в двери уже ломилась толпа, сметая ослабленную иностранную охрану. Басманов, последний оставшийся с Дмитрием, открыл окно и попытался выяснить, что происходит, но ему крикнули: «Отдай нам твоего вора, тогда поговоришь с нами».

      Дмитрий вырвал у одного из стражников алебарду, открыл дверь и стал кричать: «Прочь! Я вам не Борис!» Басманов спустился на крыльцо, пытаясь уговорить толпу разойтись, но Татищев ударил его ножом в сердце.

      Дмитрий, поняв, что все чересчур серьезно, дверь запер и попытался, перебравшись через окно на стоящие у дворца ремонтные леса, спуститься вниз и смешаться с толпой, но сорвался и упал. Его нашли стрельцы: царь был без сознания, с вывихнутой ногой и разбитой грудью. Очнувшись, он пообещал стрельцам боярство и имущество бунтовщиков. Они внесли его назад в палаты и стали держать оборону. Заговорщики принялись пугать стрельцов, что истребят их жен и детей, если те не выдадут «вора». Стрельцы захотели еще раз услышать подтверждение Марфы Нагой, что царь настоящий, а если нет – «то Бог в нем волен».

      Пока гонец Иван Голицын ездил к Марфе за ответом, заговорщики все-таки добрались до Дмитрия, сорвали с него царское платье, нарядили в лохмотья и потребовали сказать, кто его отец. Он же твердил, что отец его Иван Грозный, и слова его матери, Нагой, тому порукой. Но заговорщики снова повторяли свой вопрос, дергали Дмитрия за уши и тыкали пальцами в глаза.

      Наконец Голицын вернулся и крикнул, что Марфа говорит: ее сына убили в Угличе, после чего боярский сын Григорий Валуев сказал: «Что толковать с еретиком: вот я благословлю польского свистуна!» – и выстрелил в Дмитрия. Окружающие тут же добили царя мечами и алебардами.

      Затем тела Дмитрия и Басманова через Фроловские (Спасские) ворота выволокли на Красную площадь, где сорвали с них одежду. Поравнявшись с Вознесенским монастырем, вновь толпа потребовала ответа от Нагой – ее ли это сын. Та коротко ответила: «Не мой». Затем день тела лежали в грязи посреди рынка. На второй день принесли стол, и Дмитрия положили на стол, водрузив ему на лицо маску, что он готовил к карнавалу, а в рот вставив дудку. Басманова же бросили под стол. Три дня тела посыпали песком, мазали дегтем и «всякой мерзостью».

      Многие москвичи, видя это, плакали, и Шуйский тут же включил контрпропаганду. Было объявлено, что маска – это и есть та «харя», которой Лжедмитрий поклонялся, и тут же на рынке стали зачитываться «грамоты» о жизни Отрепьева в монастыре. А в Углич отправили срочно созданную комиссию по канонизации царевича Дмитрия для обретения его мощей.

      Затем Басманова похоронили у церкви Николы Мокрого, а Дмитрия на кладбище для упившихся или замерзших, за Серпуховскими воротами.

      И тут же многие москвичи стали видеть, что мертвый Дмитрий ходит по городу, а над его могилой по ночам светятся огоньки. Ударившие тут же морозы, которые погубили траву на полях и посеянное зерно, убедили народ в истинности этих видений и в том, что расстрига явно колдует и после смерти. После такого предвестья голода

Скачать книгу