LITMIR.BIZ

Зачеркнуто: Говорить? – Опять Левинъ покраснѣлъ на первомъ словѣ. – Такъ вотъ что. Если бы у тебя была сестра любимая и я бы хотѣлъ жениться на ней. Посовѣтовалъ ли бы ты ей выдти за меня?

– Я? Обѣими руками. Но, къ несчастью, у меня нѣтъ сестры незамужней, а есть свояченица.

И глаза Степана Аркадьича весело смѣялись.

– Да я про нее и говорю, – рѣшительно сказалъ Левинъ.

Краска, только что проходившая, опять при этихъ словахъ покрыла уши и шею Левина.

– Я и не догадывался, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, также смѣясь глазами. – Но послушай, безъ шутокъ, – сказалъ, перемѣнивъ позу и выраженіе, – я отъ всей души желалъ бы, но мнѣ вмѣшиваться въ это дѣло и кому нибудь опасно.

– То есть ты хочешь знать, рѣшилъ ли я? Да, но согласись, что получить отказъ…

– Ну да, ну да, – сіяя улыбкой, поддакивалъ Степанъ Аркадьичъ.

– Есть одна изъ ужаснѣйшихъ вещей. А я не знаю, чего мнѣ ждать! – Онъ сердито взглянулъ на вошедшаго Татарина и перемѣнилъ русскую рѣчь на французскую. – И потому я хотѣлъ просить тебя, какъ моего и ея друга, если ты смотришь на это дѣло какъ на возможность и желательную вещь.

– Еще бы, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, и лицо его сіяло все болѣе и болѣе, и онъ, не спуская глазъ съ Левина, подвинулъ къ себѣ серебряное блюдо съ тюрбо.

Зачеркнуто: я лучше ничего не желаю и что вѣроятности большія есть за то, что тебя примутъ.

– Вѣроятности! – заговорилъ онъ. – А если отказъ? Вѣдь это ужасно.

Зачеркнуто: князя Мишуту

Зач.: – Но а если ты ошибаешься, если меня ждетъ отказъ? Ты мнѣ скажи вѣрно.

И онъ самъ улыбнулся, понявъ, что требуетъ невозможнаго.

Зач.: князь Мишута

Зач.: пухлую

Зач.: Ты хочешь, чтобы я былъ сватомъ. Чтобы тебѣ пріѣхать какъ жениху послѣ свахи..

– Отчего жъ и не хотѣть? Очень бы хотѣлъ. Это въ тысячу разъ легче. Да и не легче, a разумнѣе, чѣмъ мое положеніе теперь. Идти на совершенно неизвѣстное и рисковать – чѣмъ? оскорбить ее и получить отказъ.

Онъ вспыхнулъ, только представивъ себѣ живо это униженіе отказа.

– Это гордость. Страшная гордость. Но ты кушай.

Онъ подвинулъ ему блюдо.

– Я и не говорю, что нѣтъ, – сказалъ, онъ, бросая вилку. – Я не говорю, что я не гордъ, и не говорю, что я хочу быть либераломъ. Я люблю дѣвушку, хочу на ней жениться и желаю какъ можно меньше мучать себя и ее.

– Помилуй, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, – ты что – хочешь сватовства, какъ у купцовъ и въ комедіяхъ? Вѣдь ужъ въ наше время, – сказалъ онъ, этимъ аргументомъ окончательно побивая противника, – въ наше время ужъ права женщинъ, я не говорю эти крайности, а все таки женщина можетъ и должна сама рѣшать свою судьбу.

– И ты все таки не отвѣтилъ мнѣ на мой вопросъ: могу ли я надѣяться?

– Да ты вотъ какіе вопросы задаешь? Ты знаешь, что я тебя люблю, но у тебя главный недостатокъ то, что ты изо всего дѣлаешь трудности и самъ себя мучаешь. Надо проще смотрѣть на жизнь. Все это очень просто. Ты любишь дѣвушку, и на твоемъ мѣстѣ я бы сдѣлалъ сейчасъ предложеніе и все бы узналъ.

– Да, это очень просто по твоему, а по моему совсѣмъ не просто, – сказалъ Левинъ, задумавшись и чувствуя, что изъ его бесѣды съ Облонскимъ ничего не выйдетъ.

– Ну вотъ я скажу тебѣ, – продолжалъ Степанъ Аркадьичъ, – нынѣшнюю зиму къ Щербацкимъ часто ѣздитъ графъ Вронской Алексѣй, знаешь? Ну и очевидно родители думаютъ, что онъ имѣетъ намѣреніе, и оно такъ и должно быть. Но кто же ему можетъ сказать, любитъ ли его дѣвушка или нѣтъ? Ужъ это пускай онъ самъ отъискиваетъ.