Дожди над Россией - Анатолий Санжаровский Мёртвым друзья не нужны

Скачать книгу

валенком.

      – Ты, Глеб, зав, – потачиваю я коготочки. – Завпалатой. У тебя ж ума палата!

      – Да и та дыровата? – жалуется он.

      – Ну, тюря-матюря, тебя мёдом не корми, дай только поябедничать на себя. Заладила сорока – дурачок да дурачок. Не дурачок ты, а ду-да-чок! – Я отвёл указательный палец от большого так на полсантиметра. – Вот таку-у-усенький дудачок.

      – А ты дуда. Сыграть?

      Мешком валится он на меня, хватает, как тисками, за лицо, нажимает сложенными вместе большими пальцами на нос. Шатает меня из стороны в сторону – я машина, качаюсь на ухабах! – сигналит:

      – Пи-пи!.. Пи-пи!..

      С весёлой укоризной глядит мама на нашу возню на койке:

      «Ой! Дурак нашёл на дурака и вышло два!»

      Со странностями Глеб малый, но без привета. Это уже точняк. Все беды у него из-за школы. Ну, виноват он, что учеба с кровью ему даётся? Мы с Митрюшкой наискосок прочли раз-другой и долой книжки с глаз. Знаем. Как бы не переучить!

      Он же…

      Помню, зубрил про дуб у лукоморья. Вечерело. Сел на крылечке, на перилах и долдонит, и долдонит, и долдонит.

      Сизые сумерки вот они. А он упрямо ещё ниже гнёт голову к книжке. Соседа любого спроси, перила те же спроси, ёлочку под окном спроси – на память тот стих расскажут! На весь же двор трубил!

      Беленькая – так звал Глебка одноклашку Таню Чижову (Чижовы жили от нас через одну, семисыновскую, комнату, их дверь выбегала на соседнее крылечко), – Беленькая уже вышла из своего чума с вёдрами.

      – А я, Глеба, по воду.

      Обычно она отправлялась в овраг к роднику под сводами густых каштанов, как выучит всё на завтра. К той поре в редкие дни удавалось и Глебке разделаться с уроками. Пока было светло, он до десятого пота горбатился или на чайной плантации, или на огороде, как и я. На уроки нам доставались одни вечера да ночи. Лишь в непогоду мы блаженствовали – садились за учебники сразу после школы. Только вот в такие дни Глеб летел следом за Беленькой по воду, хотя воды в доме было вдоволе. Из ведра он вываливал воду по чугункам-кастрюлям, бежал за свежачком.

      А тут не побежал.

      Одна Таня шла не в охотку, разбито. Пустые ведра уныло поскрипывали на коромысле.

      Уже за углом дома она с решительной откровенностью жалобно и зовуще запела:

      – Твои глазки сини, сини,

      Таких нету в магазине.

      Глеб слышал, но не шелохнулся. Только ещё злей забубнил проклятый неподдающийся стих.

      Перед сном Таня принесла – она шефствовала над Глебом и сидела с ним за одной партой – принесла жалостливая душа спасительный вариант для тех, у кого отсутствует всякое присутствие, кто не выдумывает пороху и не сшибает кепкой звёзд с неба: «пускай звёзд на небе хватает всем».

      У лукоморья дуб спилили.

      Кота на мясо изрубили.

      Две эти строчки колокольня запомнил.

      Однако из школы принёс честно заработанного лебедя.

      Ещё два вечера промаялся горемыка, но стих так вытвердил – на собственных похоронах наизусть расскажет, не поперхнётся.

Скачать книгу