LITMIR.BIZ

Скачать книгу

что: нельзя мочиться на дорогу, в воду, на склон горы и на муравейник. Отхожее место вон у того сала. Днем мочатся, повернувшись лицом на север, ночью – на юг. Мы не брахманы, но эти правила строго соблюдаются всеми варнами. Понял?

      Иешуа согласно кивнул – разве можно удивить иудея ритуалами личной гигиены.

      Пандава посмотрел на него исподлобья, а потом отчеканил:

      – Извини, но заплатить не сможем, самим едва хватает на прокорм семей.

      Иешуа замахал руками: не надо, спасибо, что не прогнали.

3

      Собаки рвали друг друга отчаянно, насмерть. Казалось, что два мохнатых дэва сцепились, катаясь по залитой кровью площадке. Азарт схватки, злобное рычание медведеподобных гигантов, оскаленные пасти никого не оставили равнодушным.

      Фарсиваны[43] столпились вокруг клубка тел, при этом каждый подбадривал криками своего фаворита. С горящими глазами, сжатыми кулаками и искаженными в раже лицами они напряженно следили за боем. Часовые у входа в шатер то и дело пускали в ход тупые концы копий, чтобы зрители спинами не загораживали обзор почетным гостям.

      – Дави, Урк! Хватай его за ногу! Рви, Ака!

      Судя по всему, схватка достигла кульминации – оба пса устали, и вот-вот верх должен взять сильнейший.

      Двое мужчин внимательно следили за происходящим из шатра, сидя на походных дифросах[44]. Между ними стоял столик с кувшином, ритонами и фруктами в гладкой обсидиановой чаше. Зрелище настолько захватило обоих, что они прервали беседу.

      Один из собеседников, кушан[45], был одет в короткий стеганый куртак[46], по нижней кайме которого крались вышитые золотом грифоны. Царский войлочный кулах он сдвинул на затылок, чтобы тот не лез на глаза. Наборный пояс украшали раковины каури и золотые накладки с изображением борьбы тигра с двугорбым верблюдом, а также родовая тамга – четыре топора в круге.

      Воевода напряженно подался вперед, уперев одну руку в бок, другой потирая гладковыбритый подбородок. Казалось, замени им любого из псов, он будет драться с такой же яростью.

      Второй, македонянин, сидел прямо, ударяя камчой по голенищу сапога, словно ирбис, в нетерпении помахивающий кончиком хвоста перед прыжком. Пучок волос на макушке скреплялся бронзовой заколкой. Грудь офицера закрывал пластинчатый железный панцирь, изрядно помятый, хотя и с остатками позолоты.

      Обоим было чуть за тридцать, но короткая курчавая борода делала македонянина старше.

      – Эпирский молосс хорош, – запальчиво проговорил кушан. – Посмотри, какая тяжелая, короткая голова, широкая морда. Сила неимоверная! Ты бы на кого поставил? На него?

      – Нет, Куджула… Ставлю на ханьского банхара. Эти собаки злобнее, вон как глаза горят бешенством. Он мне больше нравится.

      – Сейчас молосс ему пухлые щеки порвет, – не унимался кушан. – Вот что, Гермей: десять серебряных тетрадрахм против твоей фибулы, что он победит.

      – Зачем тебе фибула? Она столько не стоит, – удивился македонянин.

      – Хочу полюбоваться, как ты будешь пить вино с распущенными космами.

      Куджула

Скачать книгу