LITMIR.BIZ

      И был, как храм беззаветной любви, их балдахин – золотым;

      И неба купол, как чаша цветка, лазурью сиял над ним.

      Бывало, сквозь заросли лилий и роз она торопливо шла, —

      Тогда, словно дети, к ней льнули цветы, она им – как мать была.

      И ждал от жизни Теллус-кузнец только радость одну,

      И он хвалу возносил богам за счастье и за жену.

      И жил там писец-красавец, и звали его – Филон;

      Имел он лицо Адониса; был строен, как Аполлон.

      Он был безупречен в манерах, изящен и неотразим —

      И женщины забывали о чести и долге с ним.

      Умен был и в играх ловок, был нежен в речах и остер…

      Любая ему уступала, и ждал ее скорый позор.

      И он упивался удачей; и в день, что ночи черней,

      Жену кузнеца он увидел и жертвой избрал своей.

      К своим подмастерьям Теллус был добр, как родной отец;

      Сказал он как-то в июне: «В полдень – работе конец!

      Ступайте и радуйтесь солнцу, идите под сень ветвей,

      Плывите по тихим водам, и каждый – с подругой своей.»

      И он подумал: «Родная, устрою я праздник и нам;

      Мы будем играть словно дети, глаза – улыбнутся глазам;

      Украсим цветами друг друга, гирлянды из маков совьем;

      Из озера выудим карпа; укроемся в доме своем.

      Пускай же кипрские вина текут, услаждая рот;

      Сегодня у нас годовщина: со дня нашей свадьбы – год.»

      Он шел к ней под пение птичье; от радости пела душа;

      Собрал он букет из лилий, к любви, как мальчишка, спеша.

      Туда по тропинке прошел он, где в зелени домик тонул,

      Где лозами окна увиты… И тихо в окно заглянул.

      Усеяли лилии землю; к гортани присох язык;

      И в страшную смертную маску лицо превратилось вмиг.

      Как инок, что слышит про Деву дурные слова подлеца,

      Кузнец содрогнулся, увидев супругу в объятьях писца.

      Побрел в свою кузницу Теллус, шатаясь, словно был пьян,

      И сердце терзала мука. Но вскоре явился план…

      Он встал к своей наковальне, развел в своей топке жар,

      Нанес по куску железа он страшный и точный удар.

      И искры сыпались тучей; и делалось дело само;

      И вот уж оно готово – позорное, злое Клеймо.

      Той ночью звезда его сердца и страстна была, и нежна,

      Его целовала жарко, – но знал он, что лжет она.

      Еще от нее не слышал он столь влюбленных речей

      (От страсти женщина зреет, как плод – от солнца лучей).

      А он не сказал ни слова; он только глядел во тьму;

      Он знал, что она сгорает от страсти – но не к нему.

      Волос ее прядь намотал он на пальцы. В его уме

      Звучало одно лишь: «Завтра…»; он думал лишь о Клейме.

      Назавтра в солнечный полдень он снова пошел домой.

      Под солнцем дремала роща, сморил даже

Скачать книгу