ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
– Спит. Пусть отсыпается. Он очень устает. Сам никогда не признается, но я-то вижу
Алексей Васильевич сел на крылечке бани, взял за руку Таю, заставил сесть рядом.
– Ты береги его, дочка. Хороший он мужик. Прикидывается, правда, много. Иной раз под хама, иной раз под разбитного «своего» парня, иной раз под бабника косит. Только не такой он. Когда мы с супружницей моей, Женечкой, жить начинали, я зеленым лейтенантом был. Помоталась она со мной… Мама дорогая! В служебной общаге с клопами да тараканами жили. Своего ничего не было. Мебель казенная, развалюшная, с инвентарными номерами. Вещей – чтобы в чемодан упаковать. Я все по командировкам. Она одна. Нервы, неустроенность, нищета… Возвращаюсь, бывало, а она радостная всегда, про жизнь нашу, собачью, даже ни намеком. Все терпела. Все выкрутасы мои сносила. На выкрутасы-то я силен был. Да! Голову оторвать надо было. Сколько слез она пролила… Если б все вернуть! А как жизнь за пищик брала, только Женечка и спасала. Про нее вспомню, ждет ведь, и будто крылья вырастали. Как второе дыхание открывалось. Из таких безнадежных ситуёвин выползал – вспомнить страшно! Начальство, бывало, смеется: «Везучий, чёрт!» Везучий… Благодаря ей до старости доскрипал. Везучий…
Галимский до хруста сжал пальцы, замолчал.
Отчего-то грусть этих нехитрых слов непонятным образом передалась Тае. Что в них было? Ностальгия по прошлому? Страх перед будущим? Острое ощущение мимолетности счастья? А, может быть, боязнь, что этого мира тебе одному будет слишком много, что потеряешься в нем, захлебнешься тоской, задохнешься отчаянием? Ведь жизнь для себя – все равно что песня без голоса, что рассвет без единого солнечного луча.
– У нас, у мужиков, ведь как: болит – молчим, прогибает – терпим, а рот откроем – всегда не в тему. Только без бабонек наших все давно передохли бы. Так-то! – он коснулся руки Таи, заглянул в глаза. – А где ж вы баньку-то так искусно растоплять научились, красавица?
– Бабушка научила. В деревне жила.
– В деревне. В деревне… – эхом повторил Алексей Васильевич. – Костян вроде бы житель городской, а душа деревенская. Вишь, каких вензелей из дерева наплел. И беседка, и крылечко, вот это, и колодец, и наличники на окнах дома.
– Это всё Костя?
– Доподлинно.
– Резьба просто восхитительная. Будто кружево!
– Кружево и есть. Приедет, бывало, сюда, и как пчелка, все возится, корпит над работой. Я ему говорю: «Найми, дай бутылку. Посиди сиднем. Шашлычку поешь, водочки выпей». А он: «Я, Василич, отдыхаю так. Когда руки заняты, голова пустая». С полгода эти вензеля резал. Ты ж посмотри, дочка, какая красота!
– Ой, захвалишь, Василич! Ой, захвалишь!
Оба обернулись.
По дорожке от дома к баньке шел Обнаров. На нем была потрепанная фуфайка нараспашку, видавшие виды джинсы, легкомысленная майка с волком из «Ну, погоди!» – вряд ли кто-нибудь сейчас признал бы в нем российскую знаменитость.
– О чем секретничаете? – он чмокнул Таю в щеку и сел на ступеньку рядом.
– Барышня