LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и умер. Его место занял ташкентский губернатор Дмитровский. У другой сестры первым мужем был местный чиновник по фамилии Кандыба, дед которого якобы учился в лицее с Пушкиным, но в известном апокрифе его называют офицером. Есть семейная легенда о том, как этот дед, не читая его, как и многие другие юношеские знакомые поэта, поспорил с Пушкиным о том, что он не ко всякому слову сможет найти рифму и предложил:

      – Рыба не рак, – на что тут же получил:

      – Кандыба – дурак.

      Растерянный, он попробовал перевернуть присказку:

      – Рак не рыба, – тут же последовало:

      – Дурак Кандыба.

      По неизвестным мне причинам внук его в Ташкенте сошел с ума и несколько лет подряд все повторял:

      «Рак не рыба – дурак Кандыба, рыба не рак – Кандыба дурак».

      Незадолго до смерти он – безумный – заставил жену поклясться перед образами, что она больше не выйдет замуж, но меньше чем через год, по благословению архиерея, она обвенчалась с генералом свиты его императорского величества, наместником на Памире Арсеньевым, казачьим генералом, который, кстати говоря, при разделе Кавказа, получил поместье вблизи Нового Афона, ничего там не построил, но вел археологические раскопки. С находок его экспедиций начались археологические коллекции в нашей семье.

      Сестры Булгаковы отличались, кажется, ошеломляющей красотой. Их мать, Софья, уехала от пьяницы и игрока мужа из Оренбурга в Ташкент, по-видимому, с кем-то из мужей одной из старших дочерей, оставив сестру, которая была в Оренбурге «хлыстовской богородицей» (а значит, ослепительной красавицей), и мужа – то есть моего прапрадеда Булгакова, – который в конце концов попал в Москву, где и умер уже в советское время в доме для престарелых в возрасте ста двенадцати лет, да и то потому лишь, что сгорел, не желая прекращать игру в карты, когда в доме начался пожар. Его внучка (и моя бабушка) Елизавета Константинова, гордилась долголетием деда и полагала, что проживет до такого же возраста, не верила докторам, и, боюсь, из-за этого умерла всего лишь на девяносто первом году жизни.

      Во все настоящие коллекции вещи приходят (находят себе хозяев) неслучайно – подробнее я напишу об этом в главе о коллекционерах, но, конечно, именно поэтому ко мне пришли редчайшие «хлыстовские знамена» от Игоря Николаевича и Татьяны Борисовны Поповых и единственный уцелевший портрет первой хлыстовской богородицы XVIII века – Акулины Ивановны – от Льва Вишневского.

      Булгаковы были из яицких казаков, переселенных из Новгорода еще Иваном Грозным и моя прабабка, по рассказам, замечательно пела:

      Мы не воры, мы не воры,

      Не разбойнички,

      Новгородские мы молодцы

      Ушкуйнички.

      Ташкент в то время был не просто провинцией. В только что завоеванный и дикий, с точки зрения русских, маленький азиатский городок из Петербурга был выслан великий князь Николай Николаевич. Там образовался «малый двор», связи с которым навсегда определили

Скачать книгу