LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Пусть рыжая прядка

      в простреленной книге борьбы за свободу

      навеки —

                    закладка.

      И ты, поджигая собой города,

      по свету бушуешь божественно…

      Как стыдно молчащим мужчинам, —

                                                                  когда

      трибуном

                    становится женщина.

      И белые молнии вскинутых рук

      так яростно

                         воздух

                                   рубят,

      как будто у статуи выросли вдруг

      отбитые руки.

      Эллада,

                  тебя я увидел такой!

      Как храмы твои ни оплеваны,

      искусство —

                          пощечина тою рукой,

      которая даже отломана.

      И слышат Мелину Афины и Крит,

      и все подземелия затхлые.

      Искусство твое —

                                  несдающийся крик

      от глотки, которая заткнута!

      Все зрячие греки асфалию злят.

      Слепые – надежны и выгодны.

      Искусство твое —

                                  несдающийся взгляд

      тех глаз,

                  которые выколоты.

      А ты все пляшешь,

                                    милый Зорба,

      и пьешь, наверно, потому,

      что на свободе быть позорно,

      когда почетно сесть в тюрьму.

      И только ноги ходят, ходят,

      и выручает всякий раз

      твое спасительное хобби —

      когда увяз,

                       пускаться в пляс.

      И катастроф великолепных

      ты ждешь,

                       пока что не в тюрьме,

      с одной девчонкой на коленях,

      с другой девчонкой на уме.

      И, неудачами раздавлен,

      ты предвкушаешь, злой,

                                            ничей,

      великолепие развалин

      прогнившей власти хунтачей.

      И ты,

              ногами балагуря,

      еще станцуешь,

                               черт чумной,

      вдвоем с Мелиною Меркури,

      и я надеюсь, что со мной.

      Я пью по утрам

                               свой московский кефир,

      Мелину несут самолеты,

      но слышу я голос подполья Афин

      от Сретенки

                          и Самотеки.

      Но перед тобою,

                                всемирная хунта,

      прекрасно и неумолимо

      искусство,

                       как рыжее зарево бунта

      над головою Мелины.

      Сын и отец