LITMIR.BIZ

      Будет все. Охлажденная долгим трудом,

      Устареет досада на бестолочь жизни,

      Прожитой впопыхах и взахлеб. Будет дом

      Под сосновым холмом на Оке или Жиздре.

      Будут клин журавлиный на юг острием,

      Толчея снегопада в движении Броуна,

      И окрестная прелесть в сознанье моем

      Накануне разлуки предстанет утроена.

      Будет майская полночь. Осока и плес.

      Ненароком задетая ветка остудит

      Лоб жасмином. Забудется вкус черных слез.

      Будет все. Одного утешенья не будет,

      Оправданья. Наступит минута, когда

      Возникает вопрос, что до времени дремлет:

      Пробил час уходить насовсем, но куда?

      Инородная музыка волосы треплет.

      А вошедшая в обыкновение ложь

      Ремесла потягается разве что с астмой

      Духотою. Тогда ты без стука войдешь

      В пятистенок ночлега последнего:

      “Здравствуй.

      Узнаю тебя. Легкая воля твоя

      Уводила меня, словно длань кукловода,

      Из пределов сумятицы здешней в края

      Тишины. Но сегодня пора на свободу.

      Я любил тебя. Легкою волей твоей

      На тетрадных листах, озаренных неярко,

      Тарабарщина варварской жизни моей

      Обрела простоту регулярного парка.

      Под отрывистым ливнем лоснится скамья.

      В мокрой зелени тополя тенькают птахи.

      Что ж ты плачешь, веселая муза моя,

      Длинноногая девочка в грубой рубахе!

      Не сжимай мое сердце в горсти и прости

      За оскомину долгую дружбы короткой.

      Держит раковина океан взаперти,

      Но пространству тесна черепная коробка!”

      Это праздник. Розы в ванной.

      Шумно, дымно, негде сесть.

      Громогласный, долгожданный,

      Драгоценный. Ровно шесть.

      Вечер. Лето. Гости в сборе.

      Золотая молодежь

      Пьет и курит в коридоре —

      Смех, приветствия, галдеж.

      Только-только из-за школьной