ТОП просматриваемых книг сайта:
Тяга к свершениям. Андрей Васильевич Меркулов
Читать онлайн.Название Тяга к свершениям
Год выпуска 0
isbn
Автор произведения Андрей Васильевич Меркулов
Жанр Документальная литература
Издательство Эксмо
– Ой дура-а-ак! – неожиданно даже для самого себя воскликнул вслух Роман, повинуясь какому-то внутреннему стихийному импульсу. Произнесено это было с чувством глубокой досады, громко, так что некоторые прохожие даже повернули головы, чтобы посмотреть что случилось.
«Это только со мной могло такое произойти, – думал он, вспомнив, как глупо прервал своего начальника, и с какими неоднозначными чувствами они расстались. – Хотел, чтобы Николай Петрович попробовал торт, а что получилось? Получилось, как будто я предложил ему помолчать немного и покушать, вместо того, чтобы докучать всем своим рассказом. Ну как по-дурацки все произошло!».
Роман, как и все в его отделе, уважал и ценил своего начальника; но кроме этого у него с Николаем Петровичем нашлось много общего, как в характере, так и в пристрастиях. Между ними установились настоящие дружеские отношения и от этого мысль, что начальник мог воспринять его слова в неправильном свете, становилась еще более мучительной для Романа.
«Все не так поняли, что я хотел сказать. И Николай Петрович тоже изменился после моей фразы… Да еще и я сконфузился. Надо было вести себя, как ни в чем не бывало, ведь у меня и в мыслях не было того, что всем показалось. А я смутился, как будто и в правду мне было из-за чего мне смущаться. Дурак! Ой дура-ак!!!». Брови Романа сдвинулись и напряглись, лоб сморщился, глаза сощурились, губы плотно сжались; лицо его ярко отразило все кипевшие в нем глубокие переживания, сожаление и недовольство собой.
Самобичевание в подобных ситуациях было свойственно Роману. Если он чувствовал, что какой-то своей фразой или действием нечаянно обидел, задел или оскорбил чувства другого человека, он воспринимал это особенно близко к сердцу. Без остановки прокручивая в уме ситуацию, рассматривая ее с разных сторон, раз за разом повторяя и припоминая все мельчайшие подробности, он напряженно и болезненно пытался сообразить, как могло получиться, что его слова, поведение, были восприняты так, а не иначе. В этом было что-то, что с первого взгляда могло показаться даже не вполне нормальным, как будто он упивался, смаковал собственную ошибку, как будто наслаждался тем, что многократно усиливал свое чувство вины и досады. На самом деле Роман не относился к разряду моральных мазохистов и не для какого-то скрытого внутреннего удовольствия терзал себя; но он был очень чутким самокритичным человеком и давно уже на уровне подсознания пришел к тому, что если он не находил в себе силы сразу проанализировать ситуацию и разобрать ее во всех деталях, а повинуясь мгновенно возникающей автоматической защитной реакции отгонял ее от себя и оправдывался тем, что его просто не так поняли, то потом это событие могло еще долгое время навязчиво всплывать в его сознании и терзать ранимое сердце