Электророман Андрея Платонова. Опыт реконструкции - Константин Каминский

Скачать книгу

оригинальную литературную репрезентацию в «интуитивном чувстве» спиритуальной/динамической/децентрализирующей/народной утопии – электросказе. Синтез или, вернее, двойная обусловленность электропоэтики и электросказа становятся возможными в силу специфических свойств героя Электроромана. Мировоззрение героя соответствует имманентной идеологии и претензии на репрезентацию инженеров и технической интеллигенции, как это было показано в заключительной части пролога.

      Стремление к преодолению письменности, как оно было описано Максом Айтом (борьба инструмента против слова), и медиальная семантика вторичной устности провоцируют короткое замыкание народного просторечия и различных сказовых модификаций, с одной стороны, и профессионального языка инженеров и техников-электриков вместе с бюрократическим жаргоном управленцев, с другой.

      Из этого короткого замыкания идеологических и речевых образов и рождается герой Электроромана.

      ГЛАВА 2

      ИНЖЕНЕР ЭЛЕКТРОН – СОЗДАНИЕ ГЕРОЯ

      Наряду с публицистикой, из которой выкристаллизовалась тема электрификации в соединении с основным конфликтом между (буржуазным) полом и (пролетарским) сознанием, в 1920 году Платонов предпринимал попытки по созданию художественных текстов. Помимо автобиографического рассказа от первого лица, с которым он дебютировал в «Очередном» в 1918 году, Платонов экспериментировал с техниками аукториального посредничества между речью персонажей и речью рассказчика.

      В первом разделе обозначим две доминирующие тенденции стилистически-дискурсивного формирования действующих лиц на примере двух ранних рассказов – «Апалитыч» и «Маркун». Применительно к эволюции стиля платоновской прозы оба героя этих текстов в высокой мере зачинательны. В основе выражения их характеров заложены соответствующим образом дифференцированные модели коммеморативного повествования. В рамках концепции коллективной памяти модели героев можно отнести или к позиции культурной памяти (Апалитыч), или к позиции памяти коммуникативной (Маркун)117. Примечательным образом это различие открывает интересную перспективу на медийно-семантическую характеристику этих текстов, ибо культурная память, передаваемая через экспериментальный повествовательный образ Апалитыча, в сильной мере склоняется к устной речи и ее литературной репрезентации через сказ (аналитика которого в этот самый момент развивалась в русском формализме). А экспериментальный повествовательный образ Маркуна, в котором воплощена скорее модель коммуникативной памяти, имеет тенденцию к письменной речи118. Это на первый взгляд противоречивое несоответствие может быть объяснено с отсылкой к концепции шизофренической памяти в русском символизме, описанной Юрием Мурашовым119. Так что дискурсивный вокабулярий шизоанализа Делёза/Гваттари может

Скачать книгу

<p>117</p>

Различие между коммуникативной и культурной памятью можно описать на примере передачи знания и культурных навыков: «Участие группы в коммуникативной памяти размыто. <…> Знание, о котором здесь идет речь, приобретается одновременно с обретением языка, в повседневной коммуникации. Каждый считается здесь равно компетентным. В отличие от размытого участия группы в коммуникативной памяти участие в культурной памяти всегда дифференцировано. Это справедливо и для бесписьменных, и для эгалитарных обществ». – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. Schrift, Erinnerung und politische Identität in frühen Hochkulturen. München: Beck, 1992. S. 53. Исходя из этого аргумента, Ян Ассман описывает различие между культурной и коммуникативной памятью как различие праздника и будней. Cм.: Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 56.

<p>118</p>

Ассман решительно предостерегает от ошибки ассоциировать коммуникативную память исключительно с устностью, а культурную память – с письменной культурой, хотя и он признается, что культурная память проявляет некоторое сродство с письменностью. – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 59.

<p>119</p>

Murašov J. Gedächtnis und Schizophrenie in der russischen Moderne // Wiener Slawistischer Almanach. 2007. Bd. 59. S. 171–181.