Избранное. Том 2. Художественные очерки и заметки - Василий Макеев

Скачать книгу

что мне скоро в Союз писателей вступать, и забоялся.

      А тут под ногами художникова собачонка крутится, Мечтой звали. Худая, голодная, забытая, словом, пропащая. Ну, свежевать я с детства умею, и пожалел ее в сараюшке…

      Когда мои приятели заявились, то еще на веранде руками плескать начали: «Мясом пахнет!» Как, мол, и откуда? Да у Федина, говорю, позаимствовал, сами знаете, какие у него кролы богатые водются. Они меня качать на радостях!

      Ну, выпили мы, закусили как следует и разбрелись спать от сытости по углам. К вечеру художник проснулся, глядит – вокруг мослы мясные валяются.

      «Собаку покормить, что ли?» – задумался он, собрал мослы и стал звать, губы вытянув трубочкой:

      – Мечта, Мечта! Где ты?

      А я ему из своего угла отвечаю:

      – Ты свою Мечту в руках держишь!

      Даже из этой то ли смешной, то ли жестокой фантазии явственно видно, что из Александра Максаева мог бы выработаться оригинальный прозаик, к чему неоднократно призывали его мы с Иваном Даниловым. Он послушно написал пару-тройку рассказов, но небесного подъема от них так и не испытал.

      Ушел из жизни в октябре 1991 года синеглазым удалым поэтом, когда вовсю по скверам и переулкам мел и хороводил цыганский листопад…

      Не от этой ли желтой грусти

      Скорбь лазоревого цветка

      И очей голубые устья

      Глубже чистого родника?

      2000

      «Летел голубь через сад зеленый…»

      Мы любили с ним на посиделках в кругу закадычных друзей потанакивать эту немудреную жалостливую песенку, от которой обливались горючими слезами наши прабабушки казачьего рода-племени:

      Летел голубь через сад зеленый,

      Сел калинушку клевать.

      Любил-жалел парень девчонушку,

      Потом начал забывать.

      Она его взяла отравила,

      Потом начала пытать…

      У Ивана увлажнялись глаза за толстыми очками, и он мнился мне то обреченным голубем-витютнем, то отравленным неухоженным ухажером. Кто бы мог знать, что по жизни так оно и выйдет?

      Начали шалберничать мы с Иваном в 1966 году на квартире у Федора Сухова, в ту пору беззаветного волгоградского поэта, ценимого талантливой литературной молодежью. Сухов на продымленном дырявом диване дочитывал въедливо первую даниловскую повесть «Февраль – месяц короткий», впоследствии знаменитую, Иван переживал, а я к нему приглядывался. И этот пригляд длился без малого тридцать лет…

      Мало сказать, что мы были друзьями или соратниками по борьбе за воссоздание казачества, ибо относились к сему с достаточной долей здорового цинизма.

      Наверное, никогда у меня не будет столь пристрастного друга, который в глаза мог заявить: мол, нацарапал ты дерьмо и ахинею, но тут же на память процитировать одобрительно несколько строчек.

      В этом был весь Иван Данилов. Ерник, бабник, охальник – и в то же время тончайший лирик и один из великолепных русских

Скачать книгу