Письма внуку Ване - Александр Левинтов

Скачать книгу

прожили, и нам казалось, что самое главное мы уже прожили.

      Потом мы, как ты знаешь, переехали в Тамбов, через год мои старшие сёстры уехали в пионерлагерь, а я кричал и плакал, что тоже хочу в пионерлагерь, меня смогли успокоить только одним: пообещав, что на следующий год я непременно поеду, на все три смены, то есть на три месяца, на всё лето.

      Конечно, я хорошо помню этот тамбовский пионерлагерь в Новой Ляле (смешное название, правда?), но там не было ничего, что было бы интересно для тебя.

      А потом мы вернулись в Москву

      Московские пионерлагеря

      Начиная с 1954 года, я пять раз выезжал на всё лето в подмосковные пионерлагеря, каждый раз в разные. Однажды, в 56-ом году, я оказался в спортивном лагере: нас готовили для торжественной церемонии открытия в Москве стадиона в Лужниках, главной спортивной арены всей страны.

      А после 8-го класса мы поехали во Владимировскую область, под Собинку, сами построили школьный палаточный туристический лагерь (каждая палатка устанавливалась на помосте, прибитом к сваям) и прожили там всё лето. Всё делали сами: готовили еду, убирали территорию, проводили соревнования, а также купались, загорали, играли в футбол и волейбол, ходили в походы с ночёвкой, помогали соседнему колхозу. Я тогда впервые в своей жизни сам сложил печь – её потом не могли сломать даже ломами. И с тех пор меня всегда приглашали ставить печки в школьных турлагерях.

      Есть такая очень смешная комедия «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён». Непременно посмотри её: обхохочешься и заодно узнаешь, что такое пионерлагерь – там всё правда.

      Я и в школе-то не любил дисциплину и несвободу, а уж в пионерлагере!

      Там было много неинтересных, но обязательных дел, например, сон после обеда, который назывался довольно дико – «мёртвый час» (иногда, правда, говорили «тихий час»). Спать днём? – я, что, – маленький? И мы тайком убегали купаться, или в лес, за грибами-ягодами, или на рыбалку, или просто лазали по деревьям. От всяких сборов и прочей скукотищи я тоже умел ловко увиливать: договаривался с друзьями, а те врали пионервожатой:

      – Левинтов к зубному врачу пошёл

      – Левинтов в библиотеке готовит доклад

      – Левинтова начальник лагеря вызвал

      – Левинтов на кухне дежурит

      Или ещё какую-нибудь муру придумывал. Кстати, на кухне я любил дежурить, особенно чистить картошку, а заодно смотреть, как готовят еду на такое огромное количество ртов. Есть такое пионерлагерно-солдатское правило: «подальше от начальства, поближе к кухне». В лесу наберёшь грибов или наловишь рыбы в реке, отнесёшь на кухню, а тебе – что-нибудь да перепадёт за это. Вечером обычно оставался компот или кисель – хоть запейся. И хлеб обычно оставался. Огромные батоны разрезали вдоль, натирали чесноком, поливали постным маслом и поджаривали слегка в духовке: вкуснотища! Я уже взрослым, в Америке, узнал, что гарлик-бред, чесночный хлеб – даже в ресторанах подают.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте эту книгу целиком, купив полную

Скачать книгу