LITMIR.BIZ

Так будь смиренно благодарен, что век твой станет не бездарен.

Я бы мог тебя родного научить всему спеша, –

Только кто позволь чужого будет слушать, не дыша?

Его басни неземного Высшей мудрости ковша,

Чьи гласили от иного мира не ума?

Кто позволит сим словам отыскать исконный путь?

Я скажу тебе, – ты сам, только ты, мой малый друг…

Поэма «СИЯЙ» Стих XXII / Калдузов М.К.

Осязаемое за эталонное, как вдохновляющее, сподвигающее внутренним экспансивным, сокрушать высоты во имя победы, вследствие нынешнего, его желавшего, воспламенившегося от зримого, на то побудившего явления.

Да пойми же наконец, – суть в тебе, в груди сердец, а не тельной поди что; уповал во что никто. Ибо кто сердца́ питает, да спокойствия желает; но лишь думы безмятежной, а не жизни неприлежной. Честью честен будь собой – дум скверных отбрось долой.

И дабы сути цело внять, ты прежде смей не возбранять; читая – чти, ума забыв, а коль не мог – смири порыв!

Что оно воймёшь поздней, как пробудишь любви огней; досточтимой дня узрев, но всеславной силой чрев; чьи груди жили твоей, жаждав стука их дверей.

Абсолютного Всея непостижимой, Истинного, Первозданного, кристальной белизны, безмятежной созидающего, – Трансцендентного бытия.

Индивид, как звезда, планета, галактика – власть имел господствующую над своим безграничным желанием, в т.ч. к воплощению такового во явь, в зависимости от масштабов своего беспристрастного величания; но не мнимого. А величественного, как эталонного, чьего сила не под стать самой властной руководящей единице, среди живущих в неведении; в т.ч. и саму её.

И от того, будучи кем он был, мог воплотить любое задуманное, лишь силой вечного намерения; ибо сам являлся вечностью, обрёкшей Его на причастность к форме бытия затрагиваемого. Ибо дума Его – давно не его прежнего. Ибо от прежнего остался только он обличием, в форме невластной к таким мутагенным факторам, в отличии, как минимум от мышления и видения мира; максимум – полного осознания всей сферической структуры златого сечения бытия во всём Его проявлении и закономерностях, вызывающих таковое. Да вонмёшь всю суть сквозь десятилетия, вернувшись новым себя ощутившим, жившим сих пор в неведении, но осознанном.*

*Ибо осознанный – не есть посвящённый; более благоразумный, с лёгким задатком мудрости от пережитого, сподвигнувшего к приобретению нынешнего, – вполне вероятно. Но не посвящённый. Посвящённый не мудр, не благоразумен, не зол, не добр, не счастлив, не грустен, не жалостен, не безразличен – он никто; ибо питался тем, чего нет, но было всегда. Любому остальному, иерархией нижнего исчисления, – до «ничто» век собой боготворить, – всё не осознать.

Трактат всем звавшим своё «ничто» осознанным, – являйте в свет, чего познали; но не чего от неведения, не зная, твердили всем видом пущей важности, ещё более усугубляя ситуацию.

Ибо Ваше безмятежное – летучее, лишь одна из форм иллюзий, на пути к грядущей из иерархии посвящения единице порога; чья горечь, несмотря на все нежившие Вас ныне переживания, – в крат безжалостней и беспощадней, чем промежуточная форма одурманивающего и вовеки веков порабощавшая каждого, думавшего иначе. Аминь.

Осознав сия Быть-я, уверяю, но не я, – дух воспрянет твой навеки.

Но себе вполне возможно, но заверю – быть то сложно.