Китай и китайцы. Привычки. Загадки. Нюансы - Андрей Шляхов

Скачать книгу

тому, что я – здесь.

      Воздух в центре Пекина пах стариной, а еще чем-то пряным и, конечно же, едой.

      В Китае существует настоящий культ еды.

      Они бы не поняли Винни-Пуха с его вечным: «А не пора ли нам подкрепиться?» Какой смысл спрашивать об очевидном? Конечно же – пора.

      Старинное китайское приветствие, которое кое-где в ходу до сих пор, так и переводится: «Вы уже поели?»

      Если – да, то все в порядке. Сытому китайцу море по колено.

      Если – нет, то это непорядок, требующий срочного выправления.

      Китайцы едят всегда, двадцать пять часов в сутки, и харчевни, не говоря уже о лотках уличных торговцев разной нехитрой снедью, расположены здесь на каждом шагу. Буквально – на каждом шагу. Местные «деятели общепита» имеют привычку выкатывать свои тележки, оборудованные всем необходимым, вплоть до жаровни, прямо на тротуары, по ходу движения «народных масс».

      Удержаться и не попробовать что-либо невозможно, правда, многое, скажем так… аппетита не возбуждает. Я долго убеждал себя в том, что не стоит воротить нос от еды, которую на моих глазах с таким аппетитом едят местные жители, но так и не смог попробовать жаренных в масле цыплят, еще не успевших вылупиться из яйца. Выглядели они не очень завлекательно, а при мысли о том, что их следует есть «с костями», мне стало как-то не по себе, и я поспешил отвернуться в ту сторону, где на коротеньких деревянных палочках лежал шашлык из свинины.

      Ничего общего с шашлыком в нашем понимании – совершенно другой вкус, да и само мясо другое, менее жирное. Но вкусно. Или я просто поддался общему настроению?

      Обогнув внушительную крепостную стену, огораживающую императорскую резиденцию, Запретный город (сами китайцы называют этот комплекс «Древние Дворцы», что по-китайски звучит как «Гугун»), от остального мира, я оказался на знаменитой площади Тяньаньмэнь. «Тяньаньмэнь» переводится с китайского как «Врата небесного умиротворения», так как ворота, некогда стоявшие на этом месте, сгорели от удара молнии в середине пятнадцатого века, после чего Небо пришлось умиротворять с помощью положенных ритуалов, чтобы с новыми воротами ничего не случилось. Эти же самые ворота дали свое название и крупнейшей в мире площади...

      Когда-то через ворота Тяньаньмэнь император отправлялся для совершения жертвоприношения в храм Неба или в храм Земли. Здесь же, у ворот, глашатаи читали императорские указы. А вообще-то китайские императоры не особо любили покидать свою резиденцию. И правильно делали – такой огромный дворцовый комплекс ни на минуту нельзя было оставить без присмотра. Да и заговорщиков в любом дворце в любые времена хватало. Выедешь на прогулку императором, Сыном Неба, а вернешься непонятно кем, если еще вернешься. Вот и сидели императоры сиднем в своем «запретном городе», роскошном, огромном, многолюдном...

      Мао Цзэдун со своего огромного портрета приветливо глядел на свой собственный мавзолей, расположенный здесь же, на площади.

      – Вить, а тут красивее, чем на Красной площади! – раздался слева женский голос. – И мавзолей веселенький! И вообще как-то представительней. Аж за державу обидно.

      –

Скачать книгу