«Время и бремя тревог». Публицистика Валентина Распутина - П. П. Каминский

Скачать книгу

на фоне остальных оригинальностью жанрово-стилистического воплощения тем. Письму В. Распутина свойственна репортажная манера. Элементы репортажа проявляются абсолютно во всех жанрах, к каким бы он ни обращался. Создание эффекта присутствия, наглядность, динамизм повествования, обилие прямой речи и диалогов героев публикаций являются основными типологическими характеристиками творчества В. Распутина-журналиста и уже обнаруживают в нем зачатки повествовательной манеры писателя. Так или иначе многие из очерков начала 1960-х уже могут быть названы рассказом – «Снова ветер в лицо» (1961). Стиль В. Распутина свидетельствует об остром переживании мира, выражает состояние восторга и социального оптимизма.

      В начале 1960-х в журналистском творчестве В. Распутина оформляются две основные тенденции миромоделирования: героико-романтическая и лирико-онтологическая. Первая возникает в 1960-м – в репортажах и очерках о жизни бодайбинских приисков и строительстве Братской ГЭС, и развивается в период работы В. Распутина в «Красноярском комсомольце». Вторая воплощается в цикле очерков о Тофаларии, которые начинают публиковаться с 1961 г., и ряде других работ. Обе тенденции органически вытекают из всего предыдущего опыта работы В. Распутина в «Советской молодежи» и свидетельствуют об увлечении начинающего прозаика поисками оригинального стиля.

      «Золотые костры романтики»: утопический дискурс в очерках начала 1960-х годов

      Героико-романтическая тенденция миромоделирования связана с изображением молодым корреспондентом ударных комсомольских строек в Сибири: «Журналистский блокнот В. Распутина заполняется приметами новых городов, картинами жизни, быта новоселов Сибири, вбирает в себя трудовые ритмы 60-х годов, ритмы нового грандиозного освоения сибирского края»[57]. Как вспоминает сам писатель, «слова "таежная романтика" не сходили тогда с газетных страниц, и я тоже отдал дань этому увлечению»[58].

      Для стиля очерков о комсомольских призывах, все больше приобретающих черты художественной прозы, характерна риторическая патетика, гиперболизация позитивных черт главных персонажей, повышенная экспрессия. Авторская манера письма становится возвышенно романтической: «Строитель приходит первым. И ставит колышек. К нему прибивает дощечку. На ней пишет: завод такой-то или город такой-то. А никакого города, никакого завода еще нет. Но строитель зажигает один огонек, второй, десятый, сотый. Как новогоднюю елку, он освещает огнями городов и строек некогда глухую сибирскую тайгу. А сам уходит дальше – в бездорожье, в безуютье и снова ставит колышек»[59]. Эпическое начало сложно взаимодействует с лирическим, личность рассказчика выдвигается на первый план и полностью идентифицируется с авторским «Я», что связано, во-первых, со спецификой журналистских жанров, во-вторых, с мироощущением В. Распутина. Однако очерк характеризуется нормативностью поэтики, идеологическим формализмом в решении тем освоения Сибири, односторонностью

Скачать книгу

<p>57</p>

Якимова Л.П., Юдалевич Б.М. Сибирский очерк. 20—70-е годы. Новосибирск, 1983. С. 138.

<p>58</p>

Распутин В. Быть самим собой… С. 143.

<p>59</p>

Распутин В. Костровые новых городов: репортаж со слета строителей // Краснояр. комсомолец. 1963. 29 сент. С. 3. В соавт. с Б. Ивановым; Распутин В. [Предисл.] // Костровые новых городов: Очерки. Красноярск, 1966. С. 2.