LITMIR.BIZ

      Вокруг супружеской кровати —

      не зря мы брак боготворим —

      витает Божьей благодати

      вполне достаточно троим.

      Я всю жизнь сомневаюсь во всем,

      даже в собственном

      темном сомнении,

      размышляя о том и о сем,

      сам с собой расхожусь

      я во мнении.

      Кто пил один и втихомолку,

      тот век земной прожил без толку.

      Бесплотные мы будем силуэты,

      но грех нас обделять необходимым,

      и тень моя от тени сигареты

      сумеет затянуться горьким дымом.

      Вкусил я достаточно света,

      чтоб кануть в навечную тьму,

      я в Бога не верю, и это

      прекрасно известно Ему.

      Не чересчур себя ценя,

      почти легко стареть,

      мир обходился без меня

      и обойдется впредь.

      Легковейная мыслей игра

      кровь и смерти родит регулярно,

      все хотят в этой жизни добра,

      но его понимают полярно.

      У памяти в углах – целебный мрак,

      упрятаны туда с умом и вкусом

      те случаи, когда я был дурак,

      то время, когда был я жалким трусом.

      Наследье рабских лет

      весьма типично:

      сноровка в разбегании по норам,

      отвычка рисковать, решая лично,

      и навык петь согласным подлым хором.

      Так тяжко, словно у небес

      я нахожусь уже в ответе,

      а за душой – сожженный лес

      или уморенные дети.

      В какую ни кидало круговерть,

      а чуял я и разумом, и носом:

      серьезна в этой жизни только смерть,

      хотя пока и это под вопросом.

      Наплывы закатного света

      текут на любимые лица,

      уже наша песенка спета,

      и только мелодия длится.