Прощальный фокус - Энн Пэтчетт

Скачать книгу

из рук угольник и резак от «Икс-Экто» и позволяла себе отдых. Сунув под мышку Кроля, уже спящего сладким сном на своей старой подушке – ее Сабина специально переносила в мастерскую, – она шла темным коридором в комнату Парсифаля. Кроличьи задние лапки, свесившись, легонько стукали ее по боку. В такие ночи она устраивалась в большой кровати, твердя вслух имя Гая Феттерса. Неужели это Гай Феттерс на той фотографии, где мужчина приник к Фану, щека к щеке? А может, это вовсе и не он? Гай Феттерс или кто другой жил в Небраске, работал на автозаправке «Шелл»? Это ли имя было вышито на его груди красными нитками? Были ли на нем зимой перчатки без пальцев, когда, склонившись к автомобильному оконцу, он отсчитывал сдачу? Лица не видно, его застилает белый пар от дыхания. Одно дело – всю жизнь любить мужчину, который не может отплатить тебе тем же, и совсем другое – любить кого-то, тебе совершенно неизвестного!

      Случались ночи, когда Сабина его жалела. Каково это – жить в Аллайансе, зная, что ты создан для белого смокинга? Каково жить там, зная, что в узорах старинных ковров ты смыслишь куда больше, чем в рогатом скоте? Как в Аллайансе показывать фокусы? Не официанток же из ночных придорожных кафе распиливать! А за исчезающих овец здесь можно и в полицию загреметь. «Гай, – говорила ему мать, – прекрати мучить сестру! Если ты вынешь из ее уха еще что-нибудь, я просто не знаю, что с тобой сделаю!» В школе он мечтал записаться на историю искусств, ему говорили: «Потерпи до следующего года», а на следующий год в последний момент историю искусств заменяли то торговым менеджментом, то сборкой дизельного двигателя. А еще были девушки, с которыми приходилось танцевать на балах – Осеннем и Весеннем, и после каждого родео надо было прятаться, чтобы тебя не побили – бутылками, кулаками, досками и чем придется, найденным на помойке, что за спортзалом. Он прилежно обнимал девушек на танцах, как положено прижимая их истово к себе, но, нашептывая приличествующие случаю комплименты в изящные раковинки девичьих ушей, зарываясь в чересчур нежные шейки, он опускал глаза долу, скрывая тягу к тем, кто кружил своих девушек рядом и проносился мимо, не замечая его, хотя он и подозревал, что некоторым из них он небезразличен. Вечером дома, в кровати, забравшись под плед, он читал киножурналы. Рассматривал глянцевые снимки Голливуда и Вайнленда, фотографии загорелых парней-серферов среди вечного лета. Может быть, Лос-Анджелес и есть его земля обетованная! Земля, исчерченная восьмиполосными автострадами, освещаемая всю ночь напролет яркими огнями, земля, где светофоры по вечерам никогда не мигают желтым. Перечислить невозможно все то, что он так любил и чего лишен был так долго: фестивали старых итальянских фильмов, итальянская газировка с тридцатью четырьмя вкусами, свободного покроя льняные пиджаки, светло-бежевые и цвета индиго, океан и кофе в два часа дня в ресторане, современный балет и мужчины. Какая радость быть самим собой, безудержно, не стесняясь предаваться любви, позабыть острую, как нож, тоску одиночества! Вот она, настоящая жизнь, для которой он был рожден. К чему говорить о прошлом? Это было не с ним, он подменыш,

Скачать книгу