LITMIR.BIZ

      Вечер… Пора разноцветных стёкол.

      Город бросает в Неву огни.

      Виделся долгим, но вот истёк он —

      День, как и все истекают дни.

      Дождь, омывающий шумный Невский,

      Множит горящих голов полки,

      И фонари с заунывным треском

      Смотрят на капли, что так легки:

      Капли летят, повинуясь ветру,

      В лужи и тёмные воды рек;

      А фонари – это звёзды, крепко

      Вбитые в землю, – их кончен бег…

      Но и к свободе померкла зависть:

      Им, проживающим век под ней,

      Звёзды на небе уже казались

      Лишь отраженьем земных огней…

      А потому не бегут из плена —

      Видно, обратной дороги нет:

      Гаснут, лишь утро придёт, смиренно

      И, загораясь, не верят в свет.

      Горят прибрежные огни,

      Дрожа над волнами в тумане.

      Скажи, зачем они так манят,

      Зачем так дразнят нас они?

      Так пролетают мимо дни,

      А мы глядим, не понимая,

      Куда; и волны поднимают

      В душе вопросы лишь одни.

      Ведь этот мерный шум прибрежный,

      Дарующий сердцам надежду, —

      Он вечен, неостановим…

      А мы, в солёных брызгах ночи,

      В огнях, подобных многоточью,

      В последний раз над ним стоим.

      Одиннадцать ноль восемьдесят восемь —

      Вагона номер, а над головой —

      Зима, вполне похожая на осень,

      Где мерный шум дождя и ветра вой.

      Я складываю цифры по привычке,

      Но разница не слишком велика:

      Один и восемь, снова. Лучше вычти

      В попытке не заметить, как легка

      Закономерность, что лежит в основе,

      Для каждого определяя роль…

      Пересчитал: семь человек в вагоне.

      Конечная, и в результате – ноль.

      Это было, когда занимался рассвет

      После ночи, что нашей была.

      Помню, ты, получив долгожданный ответ,

      Замерла, как снежинка бела.

      Окромя белизны у снежинки отняв

      Её хрупкость и холодность враз,

      Ты, как будто готовилась день ото дня,

      Ограничилась парою фраз —

      Парой фраз, но отборных и точных, как нож

      В никогда не дрожавшей руке, —

      И, оставив его с указаньем «Не трожь»

      В моём сердце, пошла налегке.

      «Ну, чего тебе, – думаю, – сам виноват,

      Значит, так вот теперь и ходи.

      Неудобно, должно быть, других целовать

      С этой штукой, торчащей в груди.

      Да

Скачать книгу