Гнедич - Мария Рыбакова

Скачать книгу

в сером безнебном воздухе,

      никого рядом не было. Ни кур, ни кошек,

      ни Авдотьи, ни теплого молока,

      ни даже паутины, трепещущей,

      когда открывают форточку,

      совсем-совсем ничего: только он один,

      а так разве можно – в двенадцать лет —

      совсем одному —

      и там?

      Потом он понял, что стал чудовищем.

      Мы ходили к гадалке, – говорил Гнедич,

      но мне она совсем ничего не сказала,

      рьен дю ту (прибавлял он

      на плохом французском).

      Раскладывать карты, или жечь воск,

      или читать линии на ладони,

      или по птицам в небе угадывать, что будет,

      или переворачивать в блюдце кофейную гущу,

      или толковать сны – ничего не выходит.

      У меня нет будущего.

      Же нэ кюн ливр (у меня есть только книжка):

      с детства любимая «Илиада».

      Я прочел ее уже после болезни,

      мне не хочется вспоминать, каким я был – до

      (но, слыхал, я был пригожим ребенком,

      которого все любили; играл на воздухе

      все больше с детьми крестьян,

      и бегал быстрее всех. И кричал громче).

      Печальная дева отходит с другими,

      всегда отходит.

      Верный друг Батюшков говорил:

      дева всегда ускользает,

      за это мы их и любим,

      они как вода,

      но не утоляют жажды,

      мы смотримся в них, чтобы увидеть

      свое отражение – и себя в них любим,

      и радуемся, не зная,

      что этот темный и страшный омут

      может нас затянуть.

      (Бедный безумец, как он знал свою жизнь,

      даже когда все уже было потеряно;

      говорил: я шел, я нес на голове сосуд,

      наполненный драгоценностями,

      сосуд упал и разбился,

      что в нем было – кто уж теперь разберет!

      и отворачивался к стене,

      на которой видел горы, долины, реки,

      поля сражений, развалины городов,

      лица погибших товарищей,

      потому что время стало одной сплошной стеной

      в его комнате,

      и штукатурка на этой стене осыпалась.)

      Брисеиду уводят, потому что Ахилл ее отпускает.

      Он безмолвен, она безмолвна.

      Позже Овидий угадает обиду,

      он скажет ее губами: как ты мог меня отпустить?

      и заплачет.

      Но у Гомера достойнее: оба молчат,

      нет ни сцен, ни признаний.

      Моя спрятанная любовь, говорит Гнедич,

      даже если все угадали,

      я промолчу; может быть, она

      полюбит мое молчание —

      если не полюбила голос.

      (Детские сказки: чудище пряталось, пряталось,

      только голос давало слышать,

      и когда замолкло, душенька его полюбила, —

      когда замолко, не раньше,

      когда погибло.

      Если зерно не умрет, то останется одно,

      а если умрет, его полюбят, —

      вот о чем, оказывается, говорил священник.

      я всегда подозревал, что во всех этих историях

      есть какой-то смысл. Помню, в Полтаве,

      когда

Скачать книгу