LITMIR.BIZ

Скачать книгу

период дети перестали здороваться за руку и вообще стали гораздо внимательнее относиться к окружающим. Как-то раз я нашёл останки грузовика, а там меня ждало Настоящее Сокровище: несколько штук мощнейших конденсаторов. Редкая удача! Всё ж таки были в моей жизни светлые дни! Током я никого бить не собирался, конденсаторы были раздарены юным садистам или обменены на что-то.

      Ещё одной разновидностью экстремального спорта было лазанье по осветительным вышкам на стадионе. Самые безбашенные забирались на верхние ряды прожекторов. Метра на три выше всяких ссыкунов, которые оставались на первом ряду, на высоте метров 50-ти.

      Более «безобидным» считалось швыряние в прохожих разными предметами с балкона. Пакетики с водой, сырые яйца, помидоры… молоток на верёвке… Господь был к нам милостив, а посему в результате всех наших художеств ни одно живое существо не пострадало.

      Последнее, что упомяну, был телефонный террор. Этого нашим детям точно не понять. Телефонов было 1—2 на девятиэтажку. На 54 квартиры. Мы сидим у Вадьки дома. Дома у него пахло всегда сигаретами, духами и капитализмом в виде иностранных пластинок. Красивый, современного дизайна, зелёный телефон. Открыт телефонный справочник. Фамилия жертвы – Геббельс. До сих пор не могу понять этого Геббельса – неужели не мог фамилию сменить?! Добровольный великомученик. В глазах у Вадьки мелькают черти, толстое, и без того румяное лицо краснеет, как помидор. Давясь от смеха, Вадька орёт в трубку:

      – Алло, это Геббельс?! А не подскажете, как я могу пройти в бункер Гитлера?

      Глава 31. Продолжение «Весёлых картинок»: 1984

      – Серый, эт чё такое?!

      Костик держит в руке бутерброд. На ломте батона щедро намазано сливочное масло, а сверху – золотисто-розовый, совсем не тонкий кусок балыка.

      – Я это есть не буду – брезгливо морщится Костик.

      Мы – пионеры, дети рабочих. Что такое балык – нам неведомо. Ребята сбрасывают куски балыка на тарелку и съедают хлеб с маслом. Под брезгливыми взглядами товарищей, я собираю отвергнутые ими ломтики деликатеса.

      – Ты чё, будешь жрать?! Вот это?!

      Мне стыдно, но я-то знаю, чего они себя только что лишили. Мы сидим в столовой какого-то интерната. Жителей интерната временно разогнали. В Москве готовятся к Международному фестивалю молодежи и студентов. Мы – участники массовки. Я, как обычно, на особом положении. Меня там быть не должно, и я это знаю. Мне чертовски неловко, но моего мнения никто не спрашивал. Мамуля «всунула» меня в духовой оркестр. Балалайка в духовой оркестр не вписывалась, будь ты даже мастер спорта или гроссмейстер балалайки. На духовых инструментах я не играл. Оставались барабаны и литавры. Но маэстро Лопатников решил не рисковать и поручил мне носить бунчук. Для тех, кто не знаком с терминологией, поясню – бунчук – это что-то вроде огромного креста. Только вместо христианской символики на поперечинах его болтаются конские

Скачать книгу