LITMIR.BIZ

      В теплую среду на грани чистого четверга

      выходить на улицу, как на берег большой реки,

      видеть мачты высоток и бордюрные берега,

      и машины, вдали снующие, как мальки.

      Все наши пристани через годы срослись в одну,

      все наши сказки сбросили цепи и чужаков.

      Смотри в меня так, как будто нам выпало утонуть,

      но смерть передумала, выстрелив в молоко.

      В теплую среду, такую теплую, что июль —

      пеплом ли тонким, пухом ли тополиным —

      я тебя слышу таким, как вечности не споют,

      и улицы тянутся ввысь фонариным клином.

      В это теплое время суток, и лет, и слов,

      застывая от счастья, я возникаю на берегу.

      Радость моя, нам, кажется, дьявольски повезло

      читать по движению дней, облаков и губ.

      И такая проснется боль, развернется даль,

      что не каждый скиталец сумеет преодолеть.

      Проходить бы в твоих ладонях по городам,

      оставаться у колоколен покатых плеч.

      Краем губ собирать у виска твой соленый пот,

      видеть солнце, скользящее косо к твоей спине.

      И на миг замирать, если всхлипнет скрипучий пол

      под ногами в студеной утренней тишине,

      в час, когда ты забылся, подушки коснувшись лбом,

      беззащитен и чуток, наполнил теплом кровать.

      И такие в уходе щемящие даль и боль,

      что идти, но по памяти всё еще целовать.

      У меня будет не история, будет заговор.

      Будет время ложиться в мокрый асфальт зигзагами.

      Я пишу, я спешу, пролагаю маршруты пешие через тернии и предсердия, там, где смешаны одиночество, гордость, дичания и венчания. Откликаются светлые, сумрачные печалятся. А история длится, вяжет узлы и режет их, чтобы стать для кого-то правдой, зубовным скрежетом или счастьем практически полного совпадения. Это заговор, в нём предусмотрены наваждения. Это заговор – в нём предусмотрены повторения: сила тяжести, сила легкости, сила трения. Кто согласен, тот именем собственным в ней окажется. Кто откажется, тот не сдастся страничным стражницам.

      Я бессменная книга: прочел, начинаешь заново.

      Не история.

      Тьмы и света сердечных заговор.