Аскет. Пьесы - Галина Щекина

Скачать книгу

все приличные. До «не могу». Каждый же выпендривается. А я такой, как есть.

      Родион: Чего ты как девочка? Не оправдывайся.

      Гриня: Да лучше ты. Ты самородок.

      Родион: Вот блин. Ну, давай про мою прошлую.

      Гриня: Мне осталась от любви головная боль,

      Да тропиночка домой припорошена.

      И прощальный поцелуй – как на рану соль:

      Что ты сделала со мной, нехорошая?

      Под ногами, как укор, глухо снег хрустит,

      Я невесело иду под осинами.

      И прощальный поцелуй на губах горит —

      Все же лучше б ты была некрасивая.

      Отшумит хмельной дурман в буйной голове,

      Жизнь изменится еще, скоротечная.

      Не узнаю никогда, знать не надо мне,

      С кем ты завтра ляжешь спать, бессердечная.

      Заметет метель-пурга мой неровный след,

      Позабуду навсегда горечь прошлую.

      Может, не было любви, может, вовсе нет,

      А целую я опять нехорошую.

      Молчание. Николаич покашливает.

      Николаич: А что? Я бы сказал – не пустое. Автор судит себя, а не кого-то.

      Нила: Мне нравится. И сразу хочется нехорошей быть.

      Селена: Оно же настоящее, из жизни. Больно от него.

      Калинова: А вам что нравится? Когда стихи напоминают что-то ваше, из вашей жизни? Или как написаны? Это нравится?

      Петровна: Ну, на этот вопрос мы пока не готовы ответить. Давай другой стих.

      Гриня: Я страдал, словно горький пропойца,

      Пить хотелось, как сроду не пил.

      Вон, колодец стоит за околицей —

      Счастья тем, кто его мастерил!

      Жарким днем может всяко почудиться,

      Только тут подтолкнула судьба,

      Я нагнулся и вздрогнул от ужаса:

      Я в колодце увидел себя.

      Николаич: А, черт! Зацепило.

      Родион: И меня.

      Нила: Чернуха какая-то.

      Родион: Девушка, да не все же вам про любовь.

      Нила: А насчет пропойцы… Гриня, ты лучше бы сюда под газом не приходил.

      Николаич: Нет, Нил египетский. Может, как раз у нас не лит-объединение, а литр-объединение. А ты, Родион, чего молчишь? Мы должны вместе разбирать, если у кого что заржавело.

      Родион: Так у меня рассказ. В следующий раз прочитаю.

      Все: Нет, сейчас!

      Родион (читает): «Дабы весь год в достатке да с хлебушком на столе быть.

      Авдеич, говоришь, натакал? Слушать-то можно, токо Морозка повидать надо, а то не описать… Я-то, верно, сама видала. Он был, Морозко, некому боле. Да не сразу меня догадка взяла. Ну, уж как есь – выскажу. О ту пору я молода была, со вторым тяжелая. Акимушке, старшенькому, трех ишшо не стукнуло. Понаехали гостейки: мама, божатка – четыре ночки радела я. Акимушка прилипчивый – то по всему дню один, а тут бабушка его не с рук. Ранше строго: севодни роди, назавтра на роботу поди. Вот мама и бает: опусти да опусти Акимку погостить. А далеко, слышь, триццеть верст, и все лесом.

      Я к батьку – мужу, значитца, а он: опускай, хоть сыт будет. Суседей не обременять, за пригляд не платить. Опять польза. И там – не с чуже-начужо – родная бабушка.

      Увезла мама Акимку. Я с темна до темна в работе:

Скачать книгу