Скачать книгу

фактов, нарушение пресуппозиций слов и предложений, насыщение текста оценочной лексикой и др. «Нередко в манипулятивных целях авторы прибегают к языковой агрессии – недоброжелательным, злобным нападкам на человека, группу людей, партию, организацию или целый политический (экономический) строй, – стараясь более или менее откровенно очернить оппонента в глазах своей аудитории, нарушая тем самым нормы общечеловеческой и риторической этики» [КРР: 567, см. также Копнина 2007: 94–99]. Итак, речевое манипулирование – это гораздо более широкое явление, нежели речевая агрессия. Речевая агрессия является одним из средств манипулирования сознанием, причем это «негодное» средство уже хотя бы потому, что нарушает условие скрытности воздействия и обнаруживает слабость общей позиции «манипулятора».

      Исследователи выделяют среди форм речевого поведения человека такие, которые имеют сходство с речевой агрессией, но ею не являются. Это «спонтанные реакции на стресс», «вербальная самоагрессия» [Щербинина 2008: 18–20]. Известно, что реакцией на стресс, вызванный страхом, резкой болью, разочарованием, удивлением и другим, нередко становятся эмоциональные, близкие к междометиям высказывания, содержащие инвективную лексику («Чтоб тебя разорвало!»). Однако такие высказывания не имеют конкретного адресата и даже не являются собственно высказываниями. Самоагрессия определяется как чрезмерно критические высказывания в свой собственный адрес, своего рода словесное самобичевание. Как и в предыдущем случае, такие высказывания не наносят окружающим вреда. Напротив, в некоторых ситуациях вербальная самоагрессия «способствует предупреждению ответной грубости адресата, выступая ритуальным способом смещения настоящего словесного нападения» [Щербинина 2008: 20]. Ситуации, в которых реализуются спонтанные реакции на стресс и речевая самоагрессия, не характерны для дискурса СМИ.

      Речевая агрессия в языке СМИ имеет различные формы проявления: наклеивание ярлыков, обыгрывание имени объекта агрессии, нагнетание негативных ассоциаций, акцентирование неприятных или обидных для объекта деталей, прямое оскорбление, дисфемизация[5] речи и т. д. Кроме того, специалисты выделяют разновидности речевой агрессии в зависимости от ее «интенсивности»: брань, ругань, прямое порицание (сильные, или открытые, формы), скрытый упрек, косвенное осуждение (слабые, или стертые, формы) [Михальская 1996: 168–169]. Данная классификация, с нашей точки зрения, требует некоторого уточнения. Очевидно, что не любое выражение отрицательной оценки в адрес личности, группы людей, народа, организации, страны и подобного следует относить к речевой агрессии, иначе нам пришлось бы поставить под сомнение этичность критики как таковой. Упрек, осуждение, критический анализ, критические замечания сами по себе представляют нормальное явление, если они обоснованны и выражаются адекватными ситуации средствами. Самое главное: конструктивная критика, в какой бы форме она ни выражалась,

Скачать книгу


<p>5</p>

Явление, противоположное эвфемизации. Эвфемизм, как известно, – это непрямое, смягченное обозначение чего-либо, заменяющее более резкое, неуместное, нетактичное или нарушающее нормы приличия выражение (например, человек с ограниченными возможностями вместо калека, инвалид, доступная женщина вместо проститутка). Дисфемизация, наоборот, предполагает замену эвфемизма прямым обозначением, которое может сделать речь более грубой, обидной или даже оскорбительной для адресата или референта (того, кто непосредственно обозначается дисфемизмом).