LITMIR.BIZ

Скачать книгу

спросил Дон Кихот. – Неужели певцов и музыкантов тоже ссылают на галеры?

      – Да, сеньор, – ответил каторжник, – ничего не может быть хуже, чем петь во время тревоги.

      – Вот уж не думал этого, – возразил Дон Кихот. – Ведь говорится: кто поет, того беда не берет.

      – А вот тут выходит иначе, – сказал каторжник, – кто раз запоет, тот потом всю жизнь будет плакать.

      – Ничего не понимаю, – заявил Дон Кихот.

      Но тут вмешался один из конвойных и сказал:

      – Сеньор кабальеро, на языке этих нечестивцев петь во время тревоги означает признаться на пытке. Этого грешника подвергли пытке, и он признался в своем преступлении; он был угонщиком, то есть воровал всякую скотину. Его приговорили к шести годам галер да вдобавок всыпали двести ударов кнутом, – они уже на спине этого плута. Теперь его грызут раскаяние и стыд за свою слабость, а остальные мошенники презирают, поносят и притесняют его за то, что у молодчика не хватило духу вытерпеть пытку и до конца не сознаваться. Ибо, говорят они, в «да» столько же букв, сколько и в «не», и самое большое преимущество преступника в том, что его жизнь и смерть зависят не от свидетелей или улик, а от его собственного языка. По-моему, они рассуждают правильно.

      – И я того же мнения, – ответил Дон Кихот.

      Затем он подошел к третьему и задал ему тот же вопрос, что и двум первым. Тот с живостью и без стеснения ответил:

      – Я отправляюсь на пять лет к сеньорам галерам из-за того, что у меня не было десяти дукатов.

      – Да я с величайшей охотой дам двадцать, чтобы только выручить вас из беды! – вскричал Дон Кихот.

      – Слишком поздно, сеньор, – ответил каторжник, – сейчас я похож на богатого купца, который оказался на корабле посреди моря; денег у него много, а он умирает с голоду, так как ему негде купить хлеба. Вот будь у меня раньше эти двадцать дукатов, что предлагает ваша милость, я бы подмазал ими стряпчего [30] да освежил мозги защитника и теперь разгуливал бы на свободе, а не тащился бы по этой дороге, привязанный к цепи, словно борзая.

      Затем Дон Кихот стал расспрашивать одного за другим всех остальных каторжников и от каждого услыхал подробный рассказ о том, за какое преступление попал он на галеры. Последний, к кому обратился наш рыцарь, был статный и красивый человек лет тридцати, немного косивший на один глаз. Скован он был иначе, чем остальные каторжники. Длинная цепь обвивала все его тело с головы до ног; на нем было два железных ошейника, один был прикован к общей цепи, а от другого, носившего название «стереги дружка», спускались к поясу два железных прута, прикрепленные к ручным кандалам; благодаря этому преступник не мог двигать ни руками, ни головой. Дон Кихот спросил, почему у этого человека такие тяжкие оковы. Конвойный ему ответил:

      – А потому, что он один совершил больше преступлений, чем все остальные, вместе взятые; к тому же это такой отчаянный ловкач, что, несмотря на эти оковы, мы все же опасаемся, как бы он не удрал. Достаточно вам сказать, что это знаменитый Хинесде Пасамонге, или,

Скачать книгу