LITMIR.BIZ

Скачать книгу

по лицу прошла.

      Вот полный текст: «Запомните, воры и прохиндеи, что со времён сарматов и скифов, гетов и даков, не по суду людскому, а по священному установлению Богову, земля Трансильвании есть наша, и земля Добруджи наша, и земля черноуцкой Буковины наша, и всё, когда-либо сотворённое Отцом Небесным от реки Дунай до Южного Буга, – всё это наша, и только наша, святая румынская мать-земля!»

      Бр-р, как красиво!

      Но он утонул, и я сослала бы его в Карфаген, в Гусятин, в Трою.

      Но он пролежал полных три дня в Успенском Храме – точно бы упиваясь своей смертью.

      Не понимаю.

      Евреев хоронят в день кончины. Человек не успевает побыть мёртвым. Но переселяется из Оргеева в «Изкор» (поминальная молитва – ивр.).

      А этот господин – пролежал три дня.

      Только в июне перестала я думать о смерти – когда «Маккаби» делегировал меня на слёт.

      В Кишинёв!

      Я так много слышала про Кишинёв, что боялась разочарования.

      Но Зиновий Б., председатель группы, обещал, что после парада отведёт меня в Докторскую Школу за анкетами (откуда только пронюхал?!).

      21 июня 1933 года, Кишинёв.

      Но Кишинёв оказался ещё прекрасней, чем я думала.

      Мы шли колоннами.

      Мальчики в бриджах, девочки в шортах-юбочках.

      Барабаны с валторнами – по краям.

      Проспект был параден: края тротуаров остры, побеленные деревья держат выправку.

      Мы встали у Триумфальной арки. Солнце пело на её золотом циферблате.

      Теперь я могла вертеть головой по сторонам, рассматривать колонны, флаги.

      Вот «Халуц» («Первопроходец» – ивр.)… вот «Поалей Цион» («Трудовики Сиона»)… Другие полотнища, с вензелями королевского дома, с круторогими буйволами и пучками колосьев – не были мне знакомы.

      Любопытные толпы горожан обступали площадь.

      Верзилы-жандармы отлавливали за шкирки проказников-детей, пытающихся затереться среди нас.

      И Триумфальная арка высилась в нашу честь.

      А сразу после парада подходит ко мне футболист Нахман Л.

      (бывшая симпатия! ха!) и с равнодушной миной протягивает конверт. «Что это?» – я состроила ему такое же скучное лицо. «Зиновий передал!» – выдавил он из себя.

      То был конверт из медшколы при Казённой Больнице – с анкетами для поступления.

      До сих пор я понимала мир как рамку. Гора, река, скороидущее небо над ними, косодеревый Оргеев, мощённый в торговой части, были сколочены по мне как рамка (даже бегущий юноша-футболист – и тот приходился мне троюродным братом).

      Но профессор Будеич вышиб её своею смертью.

      Но – ура!

      Я поступлю в докторскую школу.

      Я перееду в Кишинёв.

      И… родюсь… рожусь там заново!

      5

      Через 40 лет.

      Витя Пешков (её внук).

      Кишинёв.

      Мне было 10, почти 11 лет, когда случилось то, что случилось, и мы поменяли квартиру с Ботаники[8] в Центр. Подальше от Долины Роз с её проклятым озером в толстых ивах и топких берегах.

      Но зато с нами Лебедев стал жить.

      Пока мы жили на Ботанике,

Скачать книгу