LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и посмотрел испытующе. – И значит, мои дети не услышат «Gidan’ keratc ve afara la Palestina!» («Евреи, убирайтесь в Палестину!» – рум.).

      – И женщинам груди вырезали? – с обречённостью я посмотрела вверх. Hа вороньи гнёзда в тополях.

      Глаза его округлились. Он улыбался.

      – Я круглый сирота! – ответил он наконец. – У меня вот тут… – он провёл рукой по левой икре, – онемение тканей из-за плохого кровоснабжения!.. У нас это наследственное по мужской линии!.. И это всё, что осталось у меня от отца, от старшего брата!.. И хватит! – он повысил голос. – Всё, что Ёш говорил вам про Гусятин, правда!.. До последнего слова!.. И хватит!..

      – Нет, не хватит! – поникла я.

      – Вас не учили, что бывают несчастья? – спросил он с угрозой.

      Его тон был обиден.

      Обида удерживала меня от обморока.

      – Учили!.. – выдохнула я. – Не похоже!..

      И он подобрался так, точно готовился… обидеть меня ещё больнее.

      – Послушайте, мы малообеспеченные из-за папы! – сказала я, воспрянув для последнего боя. – Это раз!.. У мамы больное сердце и… подозрение на диабет!.. это два!.. Но с этим я согласна жить!.. А с Гусятиным не согласна!..

      – Но вы живёте! – наседал он.

      – Но я не согласна!..

      – Но вы есть! – засмеялся он. – Куда же деваться?..

      Темнело.

      Я торопилась домой.

      – А я знаю, куда деваться! – придумал Стайнбарг поспешно. – Выходи за меня замуж!..

      Я не давала согласия быть, но я есть. Я не знала, куда деваться, а он знал. Поэтому я вышла за него замуж.

      7

      Её внук – 39 лет спустя.

      Т.Р. пригласила толстого Хаса на день рождения.

      Это случилось на физкультуре в подвале старой школы.

      Мы сидели на гимнастических скамейках вдоль стен.

      Сигизмунд (преп. физ-ры) выкликал к брусьям по одному.

      И тогда Т.Р. подходит к нашей скамейке и… приглашает Хаса на д.р. (при мне!).

      Ни фига себе!

      А я и не знал, что у нас в классе чувихи уже приглашают пацанов на д.р. Упустил момент, когда это началось.

      И вот, под удары чешек и кедов о кожаные маты, под азартные хлопки страхующего Сигизмунда возле брусьев, под многолетний запах пота, настоявшийся в физкультурном подвале, она подошла и пригласила.

      В воскресенье, на 2 часа дня.

      Кишинёв, март 1974.

      Дома я подготовил открытку (без подписи, не своим почерком). Чтобы Хас ей отдал.

      Но л-вь шумела, гнулась. Подавила буквы.

      Оставил бы как есть. Так нет, стал тереть резинкой, подчищать лезвием. Грязи развёл.

      В воскресенье вечером.

      То и дело я смотрел на часы.

      Места себе не находил.

      Hаконец, лопнуло моё терпение.

      Снял трубку. Hабираю (2-58-56) Хаса.

      И что же! Оказывается, он дома давно.

      И, главное, голос такой флегматический.

      Я, говорит, открытку не отдал – из-за её помойного вида!

      Уф-ф-ф!

      Гора с плеч.

      Но если честно, то меня не вид моей открытки пугал, а что потом будет.

      Пока я эту открытку

Скачать книгу