LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в дневнике, раздумывая над своей жизнью: «Другая бы больше исполняла то, что папа говорит, но мне все это так трудно, и хотя я всегда согласна с тем, что папа говорит, и иногда я даже все это хочу исполнить и с восторгом думаю, как было бы хорошо, и вдруг какие-нибудь бантики и платья разрушают все. Меня замечательно воспитали хорошо, т. е. свободы давали как раз сколько нужно и укрощали тоже в меру. Теперь мне совсем предоставлено воспитываться самой, и я часто стараюсь себя сделать лучше. Но у меня ужасно мало силы воли, и так часто я, помня, что это гадко, делаю разные ошибки»[66].

      Как-то осенью того же года отец, по свидетельству старшей дочери, «хорошо говорил», что «богатство мешает быть хорошему», а затем, имея в виду ее светскую жизнь, заострил внимание на растрате ею самых хороших чувств по пустякам и на отсутствии у светской молодежи самобытности, выражавшемся в следовании общепринятым представлениям. Поздно вечером Таня осталась одна, и в дневниковой записи сначала попыталась уклониться от отцовской критики, но затем отважилась назвать вещи своими именами, оценив себя весьма критично: «Мне многое еще оставалось его спросить, но от слез не могла говорить, и ведь ничего такого плачевного не было. Правда? Разве только то, что я такая безнадежная дрянь, что всякое исправление для меня немыслимо»[67].

      Отцовское мнение было значимо для дочери, именно оно было ориентиром в жизни и опорой. «Отчего это, когда с папá, то всегда бывает весело, а вместе с тем у нас с ним никаких прямых отношений нет? Мне очень, очень жалко, что я мало с папа́ говорю, потому что, когда с ним говоришь, все так делается ясно, и так уверена в том, что хорошо, что дурно, что важно и что не важно в жизни»[68]. В сентябре 1883 года она записала про отца: «Я удивляюсь, когда с ним спорят. По-моему, все так ясно, что он говорит, и так разумно и логично, что не согласиться с ним невозможно. Все, что во мне хорошего, это все он, и когда я слышу, что другой кто-нибудь говорит хорошо и умно, мне всегда кажется, что он слышал, что это говорил папа, и повторяет его слова. До сих пор для меня – это единственный человек, которому я всегда верю, и всегда бы слушалась его, если бы он мне приказывал. Он этого не знает, а то бы он больше помогал мне в жизни. И если я не так живу, как бы он хотел и как бы он одобрял, это потому, что я не могу бороться одна со всеми моими скверными желаниями»[69].

      Эти дневниковые записи предшествовали семейной драме 1884 года. Возвращение Л. Н. Толстого в семью в связи с событием рождения Саши на некоторое время отложило решение вопроса о дальнейшей жизни. Однако через несколько месяцев, в декабре, наступила развязка. По свидетельству Татьяны, произошло решительное объяснение, «супруги высказали друг другу свои взаимные обиды, вскрыли, что составляло муку их повседневной жизни». Чаша терпения отца переполнилась, «с перекошенным от боли лицом он пришел к жене и без всяких предисловий объявил, что уходит из дому».

      После услышанных от мужа слов: «Где ты, там воздух заражен» – Софья Андреевна решила, ни на секунду не задумываясь, оставить дом. Последовавшие события

Скачать книгу